Чем была эта гибель на взлете?..

27 октября нашему коллеге журналисту Вагифу Кочеткову исполнилось бы 35. По многолетней традиции, мы – его друзья собрались в этот день у него… Правда, вот уже четвертый раз мы приходим к нему на кладбище – в январе будет 5 лет как его убили. Убийца, как и в подавляющем большинстве подобных случаев гибли журналистов, не найден…

Три года длилось следствие и суд. Подозреваемый в нападении на Вагифа Ян Стаханов был признан судом непричастным к убийству журналиста. В прошлом году Верховный суд согласился с решением нижестоящих судов. На днях отец Вагифа направил заявление в Страсбург, заявление принято, будем ждать …

У американских журналистов есть традиция – раз в году поминать коллег, погибших при исполнении служебных обязанностей. В прошлом году День Памяти был приурочен к открытию нового Музея новостей в центре Вашингтона. Тысяча восемьсот тридцать четыре удара колокола – 1834 журналиста, погибших при исполнении служебных обязанностей с 1837 года. В этом скорбном списке есть имена 66 журналистов из разных стран, которые погибли на полях сражений или от руки убийц в 2006 году. Среди них – репортер газеты «Труд» Вагиф Кочетков и сотрудник «Новой Газеты» Анна Политковская.

А две недели назад Нина Огнянова, координатор программы Европы и Центральной Азии Комитета по защите журналистов прислала мне такое сообщение:

Нью-Йорк, 7 октября 2009 года—В третью годовщину убийства журналиста-расследователя Анны Политковской, Комитет по защите журналистов сделал следующее заявление:

«Через три года после того, как наёмный убийца застрелил нашу коллегу Анну Политковскую, ни он, ни те кто подослал его к порогу ее дома не были привлечены к правосудию. Данный факт удручающей статистики безнаказанности оскверняет само понятие верховенства закона и свободы прессы в одной из самых влиятельных странах мира», – сказала Нина Огнянова, координатор программы Европы и Центральной Азии КЗЖ. «Российские власти должны выполнить свою обязанность по привлечению всех причастных к убийству Анны—как и тех, кто стоит за убийствами 17 других журналистов погибших в России с 2000 года за свою журналистику—к правосудию».

 Увы, но в настоящее время расследованием гибели Вагифа занимается лишь его отец Юрий Алексеевич Бойков. Он уверен, что Стаханов причастен к данному преступлению и, что дело намеренно развалили. «Правоохранительные органы еще в самом начале заявили, что это «бытовуха» – грабеж, – напомнил Юрий Алексеевич. – Я давно знал, что дело развалится. Посмотрите: всех журналистов, по заключению следователей, убивают из корыстных побуждений – никого на почве профессиональной деятельности. Журналистов щелкают, как орехи. Зачем фактически нигде не работавшему Яну Стаханову, который ездил на «Ауди», и у которого хватило денег на двух адвокатов, телефон за семь тысяч рублей? Я доведу это дело до конца, все, кто причастен к гибели моего сына, будут наказаны». Это слова человека, который на самом первом судебном заседании сомневался в причастности подсудимого к гибели сына, который тогда же заявил, что не хочет, чтобы пострадал невинный человек. Пять лет Юрий Бойков ведет собственное расследование происшедшего. Он собрал множество документов, выяснял подробности и пришел к определенным выводам:

– На самом первом заседании суда 17 апреля 2006 года я сказал, что не желаю, чтобы пострадал невинный человек, – напомнил отец Вагифа. – Но за это время я многое узнал, к сожалению, не все доказательства могу представить. Теперь я твердо знаю – этот человек причастен к преступлению». Юрий Алексеевич привел доказательства того, что подсудимый и свидетели защиты слишком часто говорили в суде неправду по самым разным поводам: «За эти два года (что длилось судебное следствие – авт.) Стаханов не сказал ни слова правды. Как можно ему в чем-то верить?». Наглядный пример, подтверждающий эти слова, произошел при рассмотрении кассационной жалобы в областном суде. В свое время по ходатайству защиты в качестве положительной характеристики подсудимого к делу была приобщена копия удостоверения тульского клуба собирателей антиквариата «Коллекционер», выписанного на имя Сокова. Это первая фамилия Яна Стаханова, полученная им при рождении. Потом, отбыв наказание за разбой, он взял фамилию матери и стал Абашкиным, а позже сменил и ее на Стаханова. Юрий Алексеевич представил судебной коллегии справку из клуба о том, что человек ни с одной из этих фамилий в их организации никогда не числился. Более того, документ был выдан в тот период, когда Стаханов еще находился в местах лишения свободы. Выслушав доводы отца журналиста, Ян Денисович, не моргнув глазом, заявил, что это вовсе даже не его удостоверение, несмотря на наличие его фотографии на документе и то, что подано оно его же адвокатами.

 Версия отца Вагифа Кочеткова

27 декабря примерно в 16.00 Вагиф вышел из дома, сообщив родителям, что собирается с кем-то встретиться. Затем позвонил уже вечером и предупредил, что зашел в кафе с друзьями неподалеку от дома. В этот вечер ему звонила заместитель председателя Тульской областной Думы Тамара Пильщикова, предложив на следующее утро совместную поездку в один из районов области. По словам друзей, с которыми он отдыхал в кафе, Вагиф после этого звонка сразу же направился домой, несмотря на уговоры задержаться и чуть позже идти всем вместе.

Примерно на середине пути между кафе и домом около 23.00 произошла встреча журналиста и преступников. Одинокого мужчину на пустой улице ударом кулака по голове свалили на землю, а когда тот попытался встать, продолжали бить, пока он не потерял сознание. У журналиста украли барсетку, сорвали мобильный телефон, висевший на шнурке на шее. Однако не тронули небольшую сумму денег, находившуюся в кармане. Позже, когда была найдена сумка, в ней не оказалось толстой пачки документов, которые заметил отец при выходе сына из дома.

Юрий Алексеевич уверен, что Ян Стаханов, возможно, и не сам наносил удары, но точно знает, что произошло в ту ночь. Отец погибшего не исключает, что этот молодой человек кого-то «прикрывает». К тому же в суде не была должным образом исследована версия гибели, связанная с профессиональной деятельностью Вагифа Кочеткова. Никто из расследовавших это дело даже не удосужился заглянуть в найденный блокнот журналиста – поинтересоваться над чем он работал в последнее время перед смертью.

Зато, как рассказала мама Вагифа Валентина Павловна, телефон и другие вещи, обнаруженные в барсетке, в том числе и его кредитная карточка, до сих пор не вернули родителям – они все еще хранятся где-то там как вещдоки. Старики, живущие лишь на весьма скромные пенсии, не могут даже снять деньги с банковского счета погибшего сына.

 Последняя «работа» журналиста

Но и судебное разбирательство, в ходе которого исследовались различные аспекты общественной жизни Тулы, стало само по себе явлением. Этот процесс в какой-то степени можно считать последней «работой» Вагифа Кочеткова.

Только в первые три дня 2006 года, по данным УВД Тульской области, в Туле было совершено пятьдесят разбойных нападений. Вагиф Кочетков – лишь одна жертва из полусотни. Не менее показательно и лечение, полученное журналистом. Как прозвучало в зале судебного заседания, при поступлении в больницу Кочеткова даже толком не осмотрели. Во всяком случае, сумели «не заметить» многочисленных повреждений грудной клетки и плечевого сустава (это нашло отражение в заключении судмедэкспертизы). Причина проста: Кочетков не жаловался на боли. Вообще его состояние за десять дней до смерти было признано «удовлетворительным», несмотря на то, что он забывал отдельные слова и не сразу смог назвать имя матери. В результате Вагифу было назначено медикаментозное лечение. В суде прозвучало, что это лечение «не помогло». Потом (почти неделю спустя после госпитализации) была проведена операция по удалению гематомы. И, несмотря на заверения врачей, что операция прошла удачно, Кочетков скончался через два дня, не приходя в сознание. Лечащий врач признался в зале суда, что видел этого пациента всего два раза – при поступлении в отделение и 1 января во время своего дежурства. Все остальные дни он, как и вся страна, отдыхал в связи с новогодними каникулами. Даже о смерти Кочеткова лечащий врач Федоров, дежуривший в тот день, «не помнит от кого узнал».

Когда в суде исследовался эпизод с обнаружением похищенной сумки-барсетки в подвале одного из соседних домов, речь зашла о проблемах коммунального хозяйства. Так, старшая по дому, обнаружившая сумку, выступая на процессе в качестве свидетеля, поясняла, что только угрозы жалоб и назойливый контроль могут заставить коммунальщиков сделать качественный ремонт систем жизнеобеспечения в наших домах. Собственно для того она и отправилась тогда в подвал.

А, когда выяснялось, каким образом украденный сотовый телефон Кочеткова попал к подсудимому, из допроса свидетелей, стало ясно, что в Туле действует хорошо организованная система реализации краденых мобильников.

 Возвращаясь сегодня к событиям того января, вспоминая, сколько других таких же талантливых журналистов расстались с жизнью, невольно задаешься вопросом: чем была эта трагическая гибель на взлете? Нелепостью, несчастным случаем или закономерностью, когда общество, не нуждающееся в трезвой оценке, не желает защитить тех, кто способен такую оценку дать?

Елена Шулепова

http://www.compromat.ru/page_19709.htm

http://www.memorium.cjes.ru/?pid=4&id=7196

http://cpj.org/ru/2009/09/russia-impunity.php