Александр Коржаков: "Владимир Путин секретарш "за одно место" на глазах у всего мира не хватает".

— Александр Васильевич, в ближайшее время выходит в свет ваша новая книга «Борис Ельцин: от рассвета до заката… и после или…А жизнь продолжается». О чем эта книга?

— Это не совсем новая книга. У меня было слишком много заявок — какую книгу писать. И я много думал над различными вариантами. Но если действительно работать депутатом, а не халтурить, то эта работа не позволяет писать книги. Ко мне обратилось издательство «Детектив-пресс» и предложило повторно издать «Борис Ельцин: от рассвета до заката» в расширенном варианте. Благо, что книга та разошлась огромным тиражом, и была издана во многих странах, в том числе — из стран Балтии — в Литве.

Но прошло уже шесть лет с момента первого издания, многое осталось за кадром. Я тогда торопился очень писать, боялся, что Ельцин умрет, хотел выпустить книгу при его жизни. Что бы меня не обвинили в том, что проповедую старый принцип: хозяин помер и на него все тявкать стали. Мне важно было сказать, что я думаю о Ельцине, при его жизни. И это мне удалось. Но качество в результате пострадало. Потом были разные проекты, «на Америку» написать, «на финнов» и так далее. Но все время были неясности, в том числе и финансовые. Я и сценарии диктовал, и писал тексты, но ничего не вышло. При депутатской работе литературный труд невозможен. Разве что бросить все и уехать в лес. На написание книги потратил все лето, не отдохнул нормально, ни разу не искупался, ультрафиолета не получил. Здоровье подорвал — все сидел и корпел над книжкой.

Поэтому я принял такое решение — улучшить эту книгу и дополнить ее. Добавить туда ответы на вопросы, которые мне задавали в течение шести лет, как эта книга вышла в свет. В прежней книге было 147 фотографий, в основном моих, в этой будет немало новых — я предоставил более 300 снимков (а перелопатил архив в пять тысяч фотографий), но все зависит от того, как решат редактор и фотохудожник. Потому что эти снимки нужно будет вместить в тот объем, который задал директор издательства — 600 страниц. Новая книга будет издана тиражом 100 тысяч экземпляров. Из них 10 тысяч — с подарочной суперобложкой, а остальные — в мягком переплете.

Конечно, за это время и люди показали «who is who», а некоторые мои бывшие соратники превратились в бывших коллег. Так что многое пришлось переосмыслить. Поэтому новое издание часто «грешит» некими философскими отступлениями. И еще — та книжка была ироничной, в этой тоже немало иронии, но эта книга злее будет.

— Вы пользовались услугами «литературных рабов»?

— Нет, у меня уже был опыт во время работы над второй книгой Ельцина «Записках президента». Девяносто процентов этой книги я диктовал. А затем на этой основе книгу писал Валентин Юмашев. Я работаю так образом. Сначала надиктовываю текст, потом дочь его распечатывает, а затем редактирую. Перелопатил немало старых газет, чтобы чего-нибудь, не дай бог, не напутать. Многие главы от руки писал, кстати, это мне привычней. Я в школе всегда неплохо писал сочинения. Так что членом Союза писателей России и СССР я, думаю, стал заслуженно.

— Ваша книга в основном о Ельцине. А сегодня все говорят о Путине. Чем, на ваш взгляд, отличаются два президента?

— Я двух одинаковых людей никогда не видел. И понятно, что Путин сильно отличается от Ельцина. А чем — мы все видим. Путин — значительно моложе, он, в отличие от Ельцина, работающий президент. А что их объединяет? У Путина две дочки и у Ельцина две дочки. Вот и все. Их президентские пути разнятся. Наверное, у Ельцина путь тернистее. Я столько работал с Ельциным, что помню его образца 1986-1987 годов, когда он с работы не вылезал, и последние годы, когда он «работал с документами» где-нибудь в Барвихе или ЦКБ. Это были совершенно разные люди.

Путин к работе относится серьезно, во все пытается сам вникнуть. Возьмем пример с подводной лодкой. Казалось бы, раз погрузился под воду и хватит. Так нет, он же еще раз в море ушел. На истребителе летал. А Борис Николаевич у нас только один раз в шахту спустился, а затем всем рассказывал. В трамвае раз в жизни проехал, а разговоров было на всю жизнь.

Путин ближе к жизни, потому что он никогда не был большим начальником. А Ельцин ведь в Свердловской области был царь и бог, а потом в Москве горком возглавлял, член Политбюро: Он много лет был наверху. Так что хлебнул власти, только хлебнул, видимо, сливок.

А Путин шел к власти долго и, похоже, неохотно. Нелегко это. И тот факт, что эта попытка с семью годами президентского срока не прошла, о многом говорит. Другой бы зацепился, а этот нет.

— Но ведь Владимир Владимирович пришел к власти в более выигрышной ситуации, чем Борис Николаевич?

— А Ельцин сам усугубил ситуацию. После первого путча он получил власть, по сути, бесплатно. Давай работай, развернись! А он тут же решил отдать власть Горбачеву и уехать отдыхать в Юрмалу чуть ли не на месяц. А потом что сделал, когда Горбачева сместил? Кого взял себе в подручные? Петрова, чиновника до мозга костей, который ну никак не мог по-настоящему создать новую администрацию президента. Он же создавал подобие аппарата ЦК КПСС. В итоге чиновники те же остались — кто где сидел, те кабинете себе и сохранили. А кто будет реформы делать?

Поэтому я был вынужден поддать этой кучке авантюристов с Гайдаром и Чубайсом, что получилось, мы видим.

— Но и Владимир Путин мало чего кардинально изменил за последние четыре года…

— Он создал вертикаль власти. Он ездит по стране, он работает, его зауважал Запад. У нас за время Путина ни одного дефолта не произошло. А главное, что в обществе нет паники. И мне кажется, что народу за Путина не стыдно, и нам за него перед миром краснеть не приходится. По крайней мере секретарш «за одно место» на глазах у всего мира не хватает. А что Ельцин вообще вытворял, я больше других знаю.

— Оппоненты действующего президента утверждают, что в стране усилилось влияние спецслужб…

— Роль спецслужб и должна быть высока. Возьмем, к примеру, Америку, страну с сильными демократическими традициями. И там спецслужбы в последние годы усилили свои позиции. Хотя и промухали 11 сентября. Или Израиль возьмите. Не может быть сильным государство без сильных спецслужб. А у нас отношение к спецслужбами не такое, как должно быть. Я бы их перевел в статус госслужащих. Не может чиновник, переносящий бумажки из кабинета в кабинет, числиться каким-то там тайным советником суперкакого-то ранга и быть выше по этому самому рангу майора ФСБ, который занимается делом какого-либо Басаева на территории Чечни.

— Между тем, арест в Катаре двух российских сотрудников спецслужб всеми расценен как полный провал…

— Я не знаю, откуда эти ребята — из ФСБ или Службы внешней разведки. Я тут слышал выступление представителя СВР, мол, с 1959 года мы этим — ликвидацией — не занимаемся за рубежом. А может, плохо, что не занимаемся? А вот что белорусов «в ответ» арестовали — это глупость. Но это все из-за кадрового голода. Старики ушли, остались карьеристы, дотягивающие до пенсии: Вы знаете, в Академию ФСБ самый высокий конкурс. Там можно получить прекрасное образование. Но остаются в ФСБ далеко не все, в итоге нормального пополнения кадрового нет. И как к чекистам относятся, такая от них и отдача. Если бы я был директором — помните такую передачу при Горбачеве — я бы вернул в ФСБ старые кадры, но только те, которые ушли, не предав «контору». Это касается и других спецслужб.

— Самому-то вернуться на службу не хочется?

— Когда-то хотелось, так как мне нравилась эта работа. И у меня была большая самостоятельность. У нас же тогда была Федеральная служба, а сегодня эту функцию — охрану президента — выполняет просто одно из подразделений ФСО. И над Виктором Золотовым, который это подразделение возглавляет, человек восемь начальников. Это порочная система. У Медведева, охранявшего Горбачева, с этим и была проблема. Приехал Плеханов: давай, мол, генерал, собирай вещички и пошел вон. Он говорит: «Можно, я пойду доложу Горбачеву?» Ему отказали. Вот и все.

— Ваши люди там остались?

— Очень мало. Тогда на кадры пришел Савостьянов, и ему было дано соответствующее указание. Моих людей просто выгоняли на улицу. Или переводили с полковников на капитанскую должность, и люди уходили сами. Ностальгия по той работе есть. Но, боюсь, если бы меня поставили сейчас, очень субъективно стал бы косой «работать». Без пощады.

— Ходили слухи, что в свое время нынешний премьер-министр Михаил Фрадков в свое время был вашим протеже…

Мы с Фрадковым были знакомы, когда я был начальником Службы безопасности президента, а Михаил Ефимович был министром по внешним связям после Глазьева. У нас с ним были очень хорошие отношения. Больше того, он предлагал мне заключить договор об обмене взаимной информацией с его ведомством. Мы начали работу, но так ее и не закончили, так как грянули события 1993 года.

Вы всерьез намерены пойти на выборы губернатора Тульской области?

— Если мои политические единомышленники предложат мне баллотироваться на пост главы администрации региона, то я дам согласие, потому что готов к этому. Я и мои соратники знаем, что нужно предпринять, чтобы сделать Тульскую область самодостаточной и процветающей.

В нынешних условиях успех на региональных выборах зависит от поддержки федерального Центра. Прежде всего, позиции <Единой России> в отношении кандидатов в губернаторы.

Напомню, что «Единая Россия» — пропрезидентская партия, поэтому она будет опираться при поддержке того или иного кандидата на позицию главы государства. Я имею в виду Владимира Владимировича Путина.

Как вы относитесь к идее, которую поддерживают некоторые тульские политики о досрочной отставке или импичмента Василия Стародубцева?

Это выгодно некоторым тульским и даже московским политикам. Не буду их называть, поскольку их многие уже знают. Я же считаю, что Василий Александрович должен доработать на посту губернатора до окончания срока. Я же за это время сумею решить ряд оргвопросов, связанных с моим выдвижением на пост губернатора.