Наша газета уже сообщала читателям, что 29 мая в Туле прошла отчётно-выборная конференция областного отделения партии «Родина», Лидером этой партии в нашем регионе избран Константин Геннадьевич НОВИКОВ. Биография К. Г. Новикова изобилует яркими эпизодами: детство в легендарном городе Грозный, работа на буровой в Западной Сибири, армейская служба в горячей точке, политическая деятельность в команде генерала Лебедя, а затем мэра Тулы Казакова, неожиданный уход из политики на самом пике карьеры, и вот — снова возвращение. Сегодня Константин Геннадьевич НОВИКОВ рассказывает читателям «Засечного рубежа» о себе и своих жизненных принципах.
— Константин Геннадьевич, Вы родились и выросли а столице Чечено-Ингушской АССР, в городе Грозный. Наверное, на Ваши взгляды и Ваш характер повлияла жизнь во враждебном, инонациональном окружении?
— Не было в моём детстве враждебного окружения. Грозный всегда был русским городом. Мои предки — терские казаки — основали крепость Грозную двести лет назад, и с тех пор там всегда жили в основном русские. В моем классе училось 42 человека, из них чеченцев только шестеро или семеро, остальные славяне. Столкновения с чеченцами бывали, но чаще всего, когда нас отправляли на сельхозработы, помогать колхозам. Происходили мальчишеские ссоры, не более. Пока сильна была власть в Москве, к русским относились с уважением. Всё поменялось с началом перестройки, тогда же кардинально сменился и национальный состав Грозного. Но я в то время жил уже в Западной Сибири…
— Наверное, как во многих других судьбах, покинуть родное гнездо пришлось после призыва в Армию. Говорят, что Вы служили в Карабахе, участвовали в разделении враждующих сторон армяно-азербайджанского конфликта?
— Большая часть моей службы прошла в Забайкальском военном округе, — самый медвежий угол во всей Советской Армии! А в Карабах мы вызвались добровольцами, из мальчишеской тяги к приключениям. Хотелось настоящего дела, а не унылых казарменных будней.
Сразу после приезда в Закавказье я понял, что армяне победят. Там, в маленьком городке, где стояла наша часть, командиром армянских ополченцев был кандидат медицинских наук. Когда начался конфликт, он оставил научную работу и семью в Москве и приехал добровольцем на фронт. Нация, среди которой есть такие патриоты, не может не победить. Я тогда сильно позавидовал армянам: из десяти ереванских добровольцев, уходивших воевать за Карабах, восемь были представителями интеллигенции. Если бы наша современная русская интеллигенция была способна так решительно бросать престижные тёплые места и с оружием в руках идти сражаться за свой народ!
— Константин Геннадьевич, Вам 36 лет, Вы — сравнительно молодой политик. И тем не менее, достигли заметных высот, в 1998-2001 годах работали заместителем председателя Тульской городской Думы (тогда, когда председателем был сам Глава города С.И. Казаков). В новом поколении руководителей сегодня редко встретишь человека из рабочей среды,- преобладают выпускники элитных ВУЗов. А Ваша трудовая биография имеет вполне пролетарское начало — на буровой вышке в Тюменской области…
— Я по образованию нефтяник, окончил Грозненский техникум, ведь нефть была основой экономики республики. А работать по специальности поехал в сибирский город Лангепас. Впоследствии пришлось потрудиться и строителем в Москве. Когда перебирался в столицу, приходилось рассчитывать только на собственные силы. Бывали дни, когда нечем было за квартиру заплатить, боялся, что останусь без крова в незнакомом городе. Зато научился держать удар, за что очень благодарен судьбе.
Порой смотришь на иного современного руководителя, как он боится потерять своё кресло — при смене власти готов прислуживать кому угодно, только бы усидеть в кабинете. Всё потому, что чиновник, потерявший кабинет, чувствует себя как рыба, выброшенная на берег. Вне системы такой человек абсолютно бессилен. А мы ждём, что власть за нас сумеет постоять! Да она за себя постоять не может, гнётся под любым ветром. А рабочая школа даёт уверенность в любых обстоятельствах — если надо, снова могу пойти на стройку и без куска хлеба семью не оставлю…
— А как Вы, простой рабочий, пришли в политику?
— В мальчишеском возрасте я считал себя убежденным коммунистом, спорил до хрипоты с друзьями о мировой революции. Сейчас с улыбкой вспоминаю, как штудировал книгу команданте Че «Партизанская война», мечтал сбежать в Латинскую Америку воевать за социализм. Но КПСС образца 1991 года отталкивала своей номенклатурной гнилостью, а от комсомольской работы за версту разило формалином. Другая сторона — демократы — настораживала своим презрением к державным интересам страны, своей «повёрнутостью» на Запад. Поэтому я влился в движение, искавшее третий путь.
Тогда была попытка создать патриотический блок «Народное согласие» под лозунгом: За реформы и сохранение союзной державы! В нём принимали участие Астафьев, Травкин, Аксючиц, Илья Константинов. В той же группе начинал свою политичен кую биографию Дмитрий Рогозин. В далеком теперь девяносто первом я с ним и познакомился. Думаю, что именно в те годы было посеяно зерно, которое выросло сегодня в партию «Родина».
— Как Вы попали в Тулу?
— В 1995 году костяк «Народного согласия» преобразовался в Конгресс Русских общин. В качестве одного из лидеров КРО был приглашён генерал Лебедь. На парламентских выборах Конгресс Русских Общин принял решение выдвигать знаменитого генерала депутатом от Тулы. И меня десантировали с группой политической поддержки помогать генералу.
— Вы были близки лично с Лебедем?
— Нет, хотя работал с ним достаточно тесно. Может быть, я скажу не слишком популярное для туляков мнение, но на меня генерал не произвёл впечатления патриотического лидера. Впрочем, мир его праху. Посмертно лучше говорить о его боевых заслугах.
Главное, что мне дала та командировка — знакомство с близкими по духу молодыми туляками: Владимиром Тимаковым, Владимиром Леоновым, Михаилом Данилиным. Я почувствовал, что встретил людей, с которыми можно смело повторить девиз трёх мушкетёров: «Один за всех — все за одного!» Согласитесь, в современном мире это не часто бывает. Да и жизнь в столице всегда казалась чужой, искусственной. Я решил остаться в Туле. Тула стала моей судьбой, здесь я встретил свою будущую жену, создал семью, здесь родилась моя дочка, сюда я привёз маму.
— Маму привезли из Грозного?
— Да, перед самой войной. Она до последней минуты не верила, что начнётся война, сомневалась: уезжать или нет. Хотя жизнь под дудаевской властью для русских была очень несладкой. Кроме мамы, в Туле теперь живёт и мой осиротевший брат (его отца, моего дядю, украли и видимо убили чеченцы).
— То есть, по законам Кавказа, у Вас есть основания для кровной мести?
— Нет у меня никакого желания мстить. Среди чеченцев тоже есть плохие и хорошие люди, и они тоже хлебнули лиха от мятежа своих соплеменников. Но у меня есть ясное понимание: и в Москве, и на Кавказе нужна твёрдая власть. В этом плане я поддерживаю Путина, который проявил твёрдость и не пошёл на переговоры с бандитами. Только несгибаемая, но справедливая сила может восстановить мир и порядок на Кавказе и во всей России. И эта сила должна быть русской по духу.
— Кстати, о русском духе… в какой момент Вы, человек, склонный к решительным действиям и поступкам, почувствовали свою симпатию к Православию?
— Это не простой вопрос. Все произошло не сразу. Вначале, у меня, неверующего, но русского человека, возникло желание стать членом Русской церкви,- той церкви, с которой связаны вся жизнь и история нашего народа и государства. Потом пришло понимание, что окружающая нас красота, удивительная сложность и универсальная стройность вселенной не могли появиться самопроизвольно. За всем этим стоит чья-то высшая творческая воля. А уже потом пришла вера, и этот последний переход от холодного признания существования Бога до теплого чувства любви Божией я объяснить, наверное, не смогу. Это то, что в Православной церкви называется таинством.
— Многие подмечают резкий контраст между Верой и политикой. Политика — это борьба, конкуренция, это удары наотмашь. А Православие учит любви к ближнему своему. Можно ли такое совместить?
— У меня тоже возникло подобное ощущение. Положение депутата городской Думы требовало постоянно участвовать в какой-то мелкой возне, в интрижках. От коллег по думе то и дело поступали просьбы поддержать какой-то корыстный проект. Отказать — знакомого обидеть, поддержать — пойти против совести. Я почувствовал себя не в своей тарелке и решил уйти из политики, не стал переизбираться на второй депутатский срок.
Но через некоторое время стало проясняться другое. Уход сегодня — это форма бегства, форма предательства. Судьба России определяется в наши дни, и стоять в стороне, жить своим маленьким семейным мирком — нельзя, невозможно. Нужно идти, нужно бороться за свою страну. Ведь так поступали и наши прославленные русские святые: Александр Невский, патриарх Гермоген, Иоанн Кронштадтский. Я вернулся в политику и снова стал в строй рядом со своими товарищами.
— Вы возглавили региональное отделение «Родины» не в лучшие для этой партии времена. Говорят расколке партии, о <Родине> Глазьева и «Родине» Рогозина…
— Конфликт между лидерами «Родины» — это очень неприятный факт. Но я думаю, это трудности роста. Сейчас Глазьев и Рогозин работают в одной парламентской фракции, то есть раскола удалось избежать. Время вылечит старые обиды и расставит всё на свои места. Дело в конце концов не в личностях отдельных вождей. Дело в том, что идеология «Родины» востребована русским народом. Об этом говорят не только результаты парламентских выборов, но и убедительная победа генерала Шпака в Рязани, другие региональные успехи блока минувшей весной.
— Как теперь строятся отношения «Родины» и движения «Засечный рубеж»?
Засечный рубеж» вошёл в «Родину»?
— Нет, речь идёт о партнёрских отношениях на предстоящих выборах. «Родина» сегодня — это партия. «Засечный рубеж» — движение, объединяющее как членов разных партий, так и беспартийных. Например, Владимир Тимаков — член Русского Общенационального союза, Анатолий Кузнецов — лидер партии «За Русь святую», Андрей Самошин входит в парламентскую фракцию «Единая Россия». Но все вместе мы — патриоты России и сторонники установления честной власти на тульской земле.
«Родина» и «Засечный рубеж» — близкие по духу силы, и пойдут на выборы вместе.
— Многие сегодня уже не верят в возрождение России, в её способность конкурировать с Западом…
— А я эти вещи вижу совсем по-другому. По-моему, Запад стоит на пороге гибели. Они потеряли вкус к жизни, они потеряли дух, они ничего не хотят знать, кроме кока-колы и хот-догов. А Россия беременна новым подъёмом. Я вижу, какая энергия кипит в активной части русских людей. Очень жаль, что сегодня эта энергия направлена только на личное обогащение. Но русский человек не может интересоваться только деньгами. Это олигархи с двойным гражданством убегут в конце концов на Запад,- и скатертью дорога. А те, кто сумел впитать русские ценности, начнут работать на Россию. Очевидно, что растут противоречия даже среди миллиардеров: одни, подобно Абрамовичу, вывозят капиталы в Англию и Швейцарию; другие, подобно Лебедеву, вкладывают средства в развитие самых передовых отраслей отечественной промышленности.
Задача государственной власти заставить всех предпринимателей работать на свою страну; а тех, кто вывозит капиталы — лишить доступа к российским ресурсам. На мой взгляд, Путин просто упускает шанс, отпущенный ему историей — восстановить заново великую державу. Вместо мобилизации всех национальных сил на мощный научно-технический рывок, проводит заимствованные с Запада либеральные реформы.
Но человек предполагает, а Бог располагает. Я уверен, что у России есть все шансы на новый подъём. И она их обязательно осуществит, не с этой властью, так со следующей. А мы в Тульской области сделаем всё, чтобы этот поворот приблизить.