В те дальние дальние годы, когда только что отгремел второй дефолт, жил да был Мальчиш-Нувориш. В ту пору далеко прогнали ОМОНы и СОБРы нищее быдло и тихо стало в офисах и на биржах. А в главном городе страны, где капуста зеленая росла, где приватизация колосилась, стоял на крыше элитного дома большой пентхаус, в котором жил Мальчиш по прозванию Нувориш, да отец Мальчиша — новый русский, да старший брат мальчиша — крутой из солнцевских, а матери у них не было — от передозировки померла.
Отец Мальчиша в своем банке пашет, пирамиды строит, брат Мальчиша со своими быками рынки пасет, а сам Мальчиш в Оксфорде учится, в Думу готовится избираться, а на каникулы домой приезжает и с другими мальчишами по улицам в казаков-разбойников играется.
Гоп-стоп! Отдавай кошелек! Хорошо! Не визжат сирены, не горят мигалки, ментяре до мальчишевских игр и дела нету. Живи, да радуйся, стриги капусту с портретами на листиках. Хорошая жизнь!
Но однажды вечером врубил Мальчиш телек, а там по одному каналу пурга, по другому помехи, а по третьему «Лебединое озеро» крутят. Сказал он отцу, а отец усталый пришел — пришлось клиента несговорчивого заказывать.
— Что ты, — говорит он Мальчишу, — это телебашня сгорела. Это телестудию террористы захватили, да выкуп требуют. Иди, Мальчиш, да спи спокойно.
Ушел Мальчиш, лег спать, да не спится ему. Вдруг слышит он на улице рев мотора да визг тормозов. И видит он — стоит у дверей деловой из кавказцев. Джип у него Гран Чероки, костюм от Кардена, а на пальцах кольца золотые пудовые рубинами сверкает.
— Эй, вставайте! — крикнул деловой — Пришла беда откуда не ждали. Поднялась на нас голытьба краснозадая. Опять уже свистят пули, рвутся снаряды, акции ниже туалетной бумаги упали. Бьются с краснозадыми наши отряды, мчатся гонцы звать на помощь американских миротворцев.
Так сказал деловой, да прочь на джипе умчался. А отец Мальчиша подошел к сейфу, пачку баксов в карман, сунул, глушак на ствол навинтил.
— Что же, — говорит он старшему сыну, — я кредитов много давал — видно проценты получать тебе придется.
Так сказал, в мерс шестисотый сел и мигалка его вдали пропала.
День проходит, два проходит, сидит Мальчиш на крыше пентхауса — не видать пока невидимых американских самолетов. Вдруг опять тормоза визжат — стоит у ворот тот же деловой. Только костюм от Кардена у него порванный, только джип у него помятый, а стекла тонированные и вовсе повыбиты.
— Эй, вставайте! — крикнул деловой — Было пол беды, а теперь кругом беда! Много нищебродов, да мало наших. Эй, вставайте на подмогу!
Встал тогда старший брат Мальчиша и сказал:
— Прощай, Мальчиш. Остаешься ты один. Баксы в сейфе, счета на пароле, вилла на Канарах, а друзья на нарах. Живи как сумеешь, а меня не дожидайся.
Сидит Мальчиш на крыше пентхауза, американских самолетов ждет, и видит — едет издалека кадиллак с незнакомым братком. Доехал браток до элитного дома и говорит:
— Налей мне Мальчиш евросупера импортного в бак, а то от отечественной бурды у моего кадиллака клапана стучат да мотор глохнет. Узнали миротворцы западные про нашу беду, затрубили во все телеканалы, развернули дебаты в парламенте. Уже скоро ихний президент от сената одобрения добьется и пришлет к нам на помощь всех своих морских пехотинцев. Только бы нам, Мальчиш, день простоять, да ночь продержаться.
Вот вечер настал — слышит Мальчиш шаги у входа. На экран домофона взглянул — стоит у ворот чугунных узорчатых все тот же деловой. Тот, да не тот. И джипа у него нет — пропал джип, и костюма нет — в бомжовые отрепья переоделся, и колец на пальцах нет — с пальцами оторвались.
— Эй, вставайте! — закричал он в последний раз. — И снаряды есть, да стрелки побиты. И автоматы есть, да бойцов мало. И помощь близка, да силы нету.
Глянул Мальчиш на улицу — пустая улица. И новые русские эмигрировали, и крутые эмигрировали — никого не осталось. Вышел из особняка своего только дед — старый вор в законе, еще при Сталине сидел. Хотел базуку поднять — до колена не дотянул, хотел из калаша стрельнуть — отдачей его с ног сшибло. Сел старый вор на капот своего понтиака, опустил голову и заплакал.
Выскочил тогда Мальчиш-Нувориш на улицу и громко крикнул:
— Эй, вы, мальчиши-малыши! Или нам, мальчишам, только девок валять, да героин ширять? И новые русские ушли, и крутые ушли. Или нам, мальчишам, сидеть и дожидаться, чтобы краснопузые нас в свою коммуниздию забрали?
Как услыхали такие слова мальчиши-малыши, как заорали, как завопили. Все хотят идти против краснозадых. Бьются мальчиши от темной ночи до светлой зари, лишь один Мальчиш — Голубиш захотел идти в коммуниздию, потому что обидел его Мальчиш-Нувориш неполиткорректно. Вот ходит он и высматривает, как бы краснозадым помочь. И видит Голубиш, что лежит за горкой громада ящиков, а спрятаны в тех ящиках акции да купоны. Эге, подумал он, вот это мне и нужно.
А тем временем спрашивает Генеральный Секретарь у своих краснозадиков:
— Ну что, краснозадики, добились вы победы?
— Нет, Товарищ Генеральный Секретарь, — отвечают краснозадики, — мы новых русских и крутых разбили, за бугор прогнали, да примчался им на подмогу Мальчиш-Нувориш. Он в Оксфорде учился, и никак мы с ним не справимся.
Очень рассердился на них Генеральный Секретарь и отправил дальше воевать, наказав без победы не возвращаться. Вот сидят товарищи краснопузые и думают, что бы такое им сделать. Вдруг вылезает к ним из вольвы Мальчиш-Голубиш.
— Радуйтесь! — кричит он им. — Это все я, Голубиш, сделал. Я все их акции поджог и купоны порвал и вся их Биржа сейчас как обвалится!
Обрадовались тогда краснозадые и записали его навечно в свою коммуниздию и дали ему в награду анаши в корзине и кокаина в кувшине. А чтобы он из голубого красным стал, «Капиталом» Маркса в нагрузку пожаловали. Сидит Голубиш на томиках, нюхает, курит и кайф ловит.
Вдруг как полыхнула вся биржа кризисом — только брокеры из окон летят.
— Продали, падлы! — крикнул Мальчиш-Нувориш.
Но тут налетели на синеглазках краснозадые, схватили Мальчиша, мобильник у него отобрали и кредитных карт целую колоду. И помчались к Генеральному Секретарю спрашивать, что им теперь с Мальчишом делать.
— Мы перевоспитаем этого Мальчиша, — говорит Генеральный Секретарь, — и на БАМ его отправим. Но сперва пусть он расскажет нам их Главную Тайну Вкладов. Вы идите, краснозадые, спросите у него, в каких сейфах награбленные в Приватизацию сокровища лежат. И какие номера у счетов в швейцарских банках. И какой код у его Золотой Визы. И пусть он нам все свои бабки отдаст.
Ушли краснозадые, да скоро вернулись. Не открыл им Мальчиш ничего. В лицо им только смеялся. Голодранцами, сказал, вы жили и голодранцами помрете. Потому что только тогда богатым можно стать, когда один у многих отбирает. А когда многие у одного отбирают, то придется им всю жизнь собственным трудом жить и на Багамы не ездить.
Нахмурился тогда Генеральный Секретарь и говорит:
— Сделайте этому Мальчишу самую страшную Муку, какая только есть на свете. Читайте ему «Происхождение семьи, частной собственности и государства», а картинки не показывайте.
Ушли краснозадые, а вернулись уже не скоро. Идут, головами покачивают.
— Нет, — говорят они, — начальник наш Товарищ Генеральный Секретарь, читали мы ему «Происхождение семьи, частной собственности и государства», а у него без ширева ломка началась. Упал Мальчиш на пол, корчится стал, выть и пена у него изо рта пошла. Но счетов и кодов не назвал он нам, потому что у него память отшибло и в корчах он себе язык откусил. Так и умер, ни слова не промолвивши.
— Что же это за Частная Собственность такая? — воскликнул тогда Генеральный Секретарь,
— Что же это за страшная Тайна Вкладов, что даже такие малыши лучше от ломки помрут без ширева, чем выдадут коды и счета? Идите, товарищи краснозадые, выламывайте булыжник из площадей, стройте баррикады, потому как оружия нам купить не на что. А идет уже сюда Американская Морская Пехота, летят уже сюда невидимые самолеты, и плывут уже сюда большие авианосцы под звездно-полосатым флагом. И предстоит нам, товарищи, сейчас не легкий бой, а тяжелая битва.
Так погиб Мальчиш-Нувориш, и бежал в страхе Генеральный Секретарь на Кубу, громко проклиная эту Частную Собственность и Тайну Вкладов.
А Мальчиша похоронили на Новодевичьем, и Церетели на его могиле поставил памятник побольше Петра-урода. И охраняют тот памятник сорок частных охранников, чтобы его
бомжи на металлолом не распилили.
Летят из Шереметьево самолеты все американские — привет Мальчишу!
Плывут по реке Москве корабли под либерийскими флагами — привет Мальчишу!
Едут по железной дороге поезда с товарами из Китая в Германию — привет Мальчишу!
А пройдут «Идущие вместе» — ништяк Мальчишу!
И вся братва его второй стопкой поминает.