Каким был первый постсоветский тульский губернатор?
Фото: Андрей Лыженков
16 февраля Николаю Севрюгину исполнилось бы 85 лет.
Губернатор по случаю?
Он был человеком сельским во всём. Родился в селе Вечёрино-Выселки Михайловского района Рязанщины. Закончил сельхозинститут в областном центре, был распределён в Тульскую область, где около 30 лет проработал на селе — на руководящих должностях в совхозе «Победа» (Венёвский р-н). Возглавлял Щёкинское райсельхозуправление, Одоевский райком КПСС, областное управление сельского хозяйства, Ленинский райисполком. На излёте Советской власти вернулся к работе «на земле» как директор совхоза «Тульский» в том же Ленинском районе. Наверное, не случись всё то, что произошло в начале девяностых, он стал бы неплохим секретарём обкома партии как раз по селу.
Но, как известно, история сослагательного наклонения не имеет. В октябре 1991 года, когда последние месяцы доживал своё Советский Союз, президенту России Борису Ельцину были предложены три кандидатуры на пост главы администрации Тульской области: представителя хозпартноменклатуры Николая Севрюгина; главного инженера ТОЗа Виктора Кузнецова, который заявлял о себе как «демократ»; и «красного директора» Анатолия Пухова, руководившего крупным металлургическим предприятием. Как вспоминал Анатолий Артемьев, которого в конце августа 91-го буквально вытолкали из кабинета секретаря обкома партии, Пухов, понимая, во что рискует «влипнуть», отказался сам, Кузнецов был в командировке. Методом исключения ельцинский выбор остановился на Севрюгине.
«Поэтому его назначение было, в определённой степени», случайным», — считает Артемьев.
Вызовы и потрясения
Жребий Севрюгину выпал непростой. Вскоре рухнул СССР, начались радикальные экономические реформы, народнохозяйственный комплекс Тульской области, основу которой составляли предприятия машиностроения и ВПК, оказался в глубочайшем кризисе. Предприятия остались без госзаказа, нарастали неплатежи, задерживались зарплаты. Агропром столкнулся с нарастающим диспаритетом цен. Закрывались шахты и разрезы Мосбасса, что стало приговором не только самим горнякам, но и десяткам городков и посёлков области, для которых угледобыча была градообразующей отраслью. В социальной сфере были дела не лучше — доходило до того, что нечем стало кормить пациентов в больницах.
Всё это накладывалось на серьёзные политические потрясения: обострялась борьба исполнительной и представительной власти, которая завершилась разгоном Советов всех уровней, началась война в Чечне, с победой коммунистов и их союзников на выборах в Госдуму второго созыва и их укреплением в облдуме замаячила угроза «красного реванша».
И Севрюгину пришлось, так или иначе, реагировать на все эти вызовы. Он боролся — с неплатежами и голодом, облсоветом и думой, «краснокоричневыми» и профсоюзами, строптивыми главами администраций городов и районов, особенно Тулы, и силовиками, которые посадили несколько человек из его команды, включая севрюгинского зама по управлению имуществом Бориса Шаповалова.
Провальные выборы
Умело наживая себе врагов, лишённый обаяния и ораторского искусства, он не был популярен у жителей области. Недаром ещё в 1990-м его прокатили на выборах народных депутатов России. А в 1993-м в Совет Федерации от Тульской области был избран Василий Стародубцев — его бывший соратник по борьбе с первым секретарём обкома партии Иваном Юнаком, а к тому времени — ярый политический оппонент. К слову, Севрюгин предпринимал попытку повлиять на решение собрания колхоза-племзавода имени Ленина и снять Стародубцева с поста председателя, но в итоге всё вышло с точностью до наоборот. В первую Госдуму от Щёкинского округа прошла кандидат от оппозиционных аграриев Елена Богданова, а спустя два года оппозиция взяла все три мажоритарных мандата на парламентских выборах и ещё один «списочный».
Растеряв союзников и соратников Севрюгин пошёл на выборы в гордом одиночестве. Очевидцы вспоминают: когда он собрал свой аппарат перед выдвижением на выборы губернатора с просьбой «Поддержите меня», ответом была гробовая тишина…
В итоге в губернаторы попёрли все, кому не лень: и глава администрации Тулы Николай Тягливый, и сменщик Севрюгина на посту председателя Ленинского райисполкома Иван Черных, и представители директорского корпуса Виктор Соколовский с Николаем Сергиенко. Завершилась кампания для тогдашнего губернатора разгромно: он набрал всего-то меньше 5% голов и занял третье место. На церемонию вступления в должность своего сменщика Василия Стародубцева Севрюгин не пришёл — говорил потом, что простудился.
Оскал фортуны
А потом фортуна от него отвернулась окончательно. Чекисты быстро нашли основания для возбуждения уголовного дела, и уже в начале июня 1997-го, то есть, спустя два с небольшим месяца после ухода в отставку, экс-губернатора арестовали по подозрению в получении крупной взятки, препроводив в СИЗО, где его разбил инсульт. Потом дело дополнили новым обвинением в хищении госимущества для обустройства собственного загородного дома. Ельцин не помог, не спас, не отмазал.
О том деле и криминальных делишках части окружения Севрюгина тогдашний прокурор области Анатолий Седухин теперь вспоминает так:
«Ещё в его бытность Севрюгина главой администрации области мы с ним объяснились лицом к лицу на фоне уголовного дела Бориса Шаповалова — заместителя губернатора, председателя комитета по управлению госимуществом и зампреда комитета Валерия Сальникова. Мы тогда доказали в суде его виновность в злоупотреблении служебным положением, должностном подлоге и присвоении вверенного имущества. На аргументы Севрюгина о том, что Шаповалов оказывал какие-то услуги руководителям предприятий, я ответил, что чиновник оказывает услуги от лица государства, это входит в его обязанности.
Когда Николай Васильевич был задержан и препровождён в следственный изолятор, я лично проверял условия его содержания, старался их улучшить, понимая, что человек болен. Я не держал на него зла, а он — на меня, и никогда на правоохранительные органы, кстати, не жаловался. После того, как его выпустили из-под стражи, мы с ним даже на футболе рядом сидели, нормально, по-человечески общались. Да, обвинительный приговор был, потом пересматривался, срок чуть-чуть убавили — как раз, чтобы ему попасть под амнистию к 55-летию Победы.
Николай Васильевич состоялся здесь, на тульской земле. Наверное, он был человеком несколько авантюрного склада, не всё получалось, но сделать что-то хорошее для нашей области он, безусловно, стремился.»
И хоть считается, что вину Севрюгин не признал, факт принятия амнистии может свидетельствовать как раз об обратном. Уголовное преследование и содержание под стражей добило его. Он ушёл из жизни в конце марта 2002 года, через считанные недели после своего 63-летия.
Вместо послесловия
«Передумал я жизнь, словно бритву
Пролетела она как сон.
Научился читать я молитву
И сильным вздохом сдерживать стон»
Н. Севрюгин, из тюремной лирики
Полная версия: Алексей Мурат, «АиФ-Тула»