«Приюты для уставших»

— так предлагают назвать возрождаемые вытрезвители

Решение об их создании уже с 1 января 2021 года приняла нижняя палата парламента

На заседании 22 декабря Государственная дума в третьем, заключительном чтении приняла законопроект, который даёт регионам право создавать медицинские вытрезвители для людей, которые находятся в общественном месте пьяными и не могут сами передвигаться или ориентироваться в пространстве. Вытрезвители будут действовать на базе государственно-частного партнерства — такая форма позволит брать плату с постояльцев. Общие правила организации работы вновь создаваемых учреждений определит Правительство РФ.

Вытрезвители закрылись в 2011 году в результате реформы МВД. В последующие годы многократно появлялась информация о планах их восстановить — хотя бы потому, что, по статистике, ежегодно от обморожения в стране гибнут до 12 тысяч человек, которые находились в состоянии алкогольного опьянения.

Один из первых в России «приютов для опьяневших» открылся 7 ноября 1902 года в Туле. «Дать бесплатное помещение, уход и медицинскую помощь тем лицам, которые будут подбираемы чинами полиции или иным способом на улицах г. Тулы в тяжелом и бесчувственно пьяном виде и которые будут нуждаться в медицинской помощи»,— гласило решение властей. Немаловажным было и то, что «в бесчувственно пьяном виде» пребывали многие труженики оружейных заводов, и выгоднее было вытащить из сугроба и отрезвить опытного рабочего, чем искать потом нового. Располагался «приют» в доме на ул. Рубцовской (ныне — ул. Сойфера) и доработал до 1917 года.

Вытрезвители действовали в Туле и во времена СССР. Пьяного раздевали до трусов, давали одеяло и укладывали на топчан до утра. Бумага о том, что человек побывал в вытрезвителе, направлялась по месту работы или учёбы с последующим лишением премии, переносом отпуска и т. д. Студента могли отчислить. Если кто-то попадал в «трезвяк» несколько раз в год, его направляли к наркологу. Не забирали в вытрезвитель беременных женщин, несовершеннолетних, инвалидов, а также военных и милиционеров — их сдавали «своим». А вот Героев Советского Союза и Героев Социалистического Труда отво-зили домой и передавали родным.

В среде тульских завсегдатаев этих учреждений бытовало мнение, что бумагу из вытрезвителя на работу можно было «перехватить» рано утром в отделении связи на Московском вокзале, если знать, к кому там подойти.

По нынешним временам такие «письма счастья», если их и планируют направлять из вытрезвителей по месту работы, будут иметь последствия разве что только для бюджетников. Кстати, Владимир Жириновский предложил переименовать вытрезвители в «приюты для уставших» — чтобы у этих учреждений не было негативной коннотации.

Сейчас не дошедших до дома горожан полицейские развозят по больницам. По словам опытного терапевта тульской городской больницы № 10, безусловно, медиков надо освободить от обслуживания «уставших», потому что возни с ними у персонала столько же, сколько и с обычными больными. И даже больше. Наряды ППС доставляют людей с сильным опьянением в лечебные учреждения, где есть терапевтическое отделение. Хоть и имеет место «состояние нестояния», санитаркам надо по правилам клиента раздеть, оттащить тело под душ или в ванну, обработать, одеть в больничную пижаму и положить на кровать с чистым постельным бельём. А также провести врачебный осмотр, чтобы удостовериться, что не требуется медицинской помощи, а если требуется — поставить диагноз, для чего сделать УЗИ и пр. Если есть, допустим, ссадина на буйной голове, нужно привлечь для консультации хирурга или травматолога.

Тех, кому на самом деле плохо от переизбытка этилового спирта в организме или жидкость была какой-то особо ядрёной, везут в токсикологию. А если просто смешал портвейн с водкой — страдают терапевты, которые в это время могли бы лечить настоящих больных. Утомлённый индивид проспался и ушёл утром (имеет право) — требуется всё после него про — дезинфицировать и привести в нормальное состояние палату. Потому что часто постояльцу кажется, что его тут не уважают, со всеми вытекающими последствиями (а наряд-то уже уехал).

Так что персонал больниц — только «за» вытрезвители: там будет свой медик, натренированный на обращение со специ — фической клиентурой, вот пусть у него голова и болит.

Однако некоторые специалисты не испытывают оптимизма от идеи вернуть вытрезвители, считая, что в предложенном виде они вряд ли будут эффективно работать. Так, в интервью «Известиям» президент Независимой наркологической гильдии Руслан Исаев сказал, что сперва следовало бы отработать пилотный проект в каком-нибудь регионе и лишь затем распространять практику на всю страну. «В новом прочтении вытрезвители для России — это новый шаг. Как это было реализовано в СССР и в первые годы Российской Федерации, мы не должны повторить. Нужно ориентироваться на лучший зарубежный опыт»,— добавил нарколог. Он считает, что частные компании не станут участвовать в новом социальном проекте, ибо у основной категории клиентов вытрезвителей просто не будет денег, чтобы оплачивать их услуги. А бизнес без прибыли — не бизнес.

Резон в словах нарколога, конечно, есть. Мало кто падает в сугроб с непропитыми полутора-двумя тысячами в кармане. Основная масса просто пила из горлышка с устатку и не евши, поэтому без денег остекленевши. А чтобы попытаться взять с них плату за пребывание уже после ночёвки — их надо сначала найти, а потом изыскать у них средства. Свободных денег у «уставших» ведь не бывает…

Александр Иванов, «Молодой коммунар»