Тема груди в Туле

«Музейщики» пришли в суд с двумя «тяжелыми» аргументами

С обсуждения женской груди, ненависти к нищим и неприкрытых угроз началось в Туле судебное заседание с культурными деятелями. По крайней мере, они себя именно так называют.

«У меня грудь… Какая я, ух!» и «Нищих страсть как не люблю» – всего лишь пара из десятка реплик, которых храм Фемиды вряд ли когда -либо слышал. Но еще не раз услышит – ответчики в самом начале, очевидно, нескучного судебного процесса.

Речь идет об Ангелине Балаевой и Михаиле Шейнине. Он — референт инспекции Тульской области по государственной охране объектов культурного наследия, организатор частного музея на улице Металлистов в Туле. Она — его супруга.

Напомним, по иску администрации города Михаил Шейнин должен освободить помещение, в котором находятся личные вещи его отца — конструктора-оружейника Симона Шейнина. Потомок собрал семейные реликвии и назвал их экспозицией. О посягательстве на культурное наследие отдельно взятой семьи речи не идет. Все дело в том, что в 2017 году здание признали аварийным, и его жильцов стали расселять. Выселили всех, кроме Михаила Шейнина. Вместо того, чтобы покинуть помещение, он принял решение открыть музей там, где по закону нельзя жить. Причем сделал он это в декабре 2019 года — тогда, когда власти уже потратили внушительные средства на расселение жильцов.

Владелицей квартиры, в которой расположен частный музей, является супруга Шейнина — Ангелина Балаева. Именно поэтому в суде по иску администрации города важно было ее присутствие. Еще до начала заседания женщина вступила в … монолог с прокурором. Представитель надзорного ведомства всего-то спросил фамилию ответчика.

«Я, знаете, за свою жизнь столько прокуроров перевидала. «Видите, я прокурор», — говорит он мне. А я тоже — Во! У меня грудь и вообще всё: глаза, уши. Какая я! Ух! Не боитесь меня? Нет? Плохо… Мне хоть прeзидент, хоть Трамп. Абсолютно все равно. Безразлично <…> У меня такие звезды на плечах, что они не падают. Хотите с нами поиграть? Поиграйте, голубчики, я люблю поиграть. Страсть, как люблю. Я по судам 12 лет ходила юристом. Такие дела выигрывала, что вам мало не покажется. А вы со мной поиграть решили. Да пусть поиграют, Господи. Как дети в песочнице», — с ухмылкой отчеканила Балаева.

Ранее в разговоре с корреспондентами «МК в Туле» Шейнин отмечал, что настроен сделать из частного музея социально-направленное учреждение. Но, видимо, забыл спросить совета супруги. У нее на социальную ориентированность мужа, отвечающего за охрану памятников культурного наследия региона, иной взгляд:

Шейнин: Те, кто не приходят в музей, надувают щеки и глаза — вопят, говорят, что там дом аварийный.

Балаева: Они нищие, о чем тут еще говорить. Они же — нищие — сделали революцию однажды. А закончилось все тем же самым: они так и остались нищими. А я нищих страсть как не люблю. У меня в свое время предков раскулачили и имение отобрали. Всем… нищим.. не прощу, никогда… Чтобы у меня еще и сейчас все отняли…

Отдать фамильный дом семья Шейнина все же готова. Но только не взамен на ту квартиру, что была предложена администрацией по программе переселения из аварийного жилья, а за 10 миллионов рублей. Такую сумму обозначил Шейнин в разговоре с корреспондентами одного из тульских СМИ.

«Дружите с администрацией? А вдруг они нарушители, а вы с ними дружите? Представляете, как на карьеру может повлиять плохо?», — не унималась Балаева, продолжая отвлекать прокурора от прямых обязанностей по службе.

В итоге Шейнин ходатайствовал о рассмотрении Устава частного музея, в связи с чем заседание было перенесено. Учитывая настрой чиновника и его супруги, процесс обещает быть долгим и громким. Буквально.

«Московский комсомолец в Туле»