СУДьба усадьбы

Музей делит территорию с жильцами и курами

Усадьба Хомякова в Богучарове, где поэт провёл не одно лето, — объект культурного и исторического наследия федерального уровня. Что, правда, плохо вяжется с обсыпающимися стенами, заросшим парком и птичниками в бывших дворянских комнатах.

7 сентября в тульской усадьбе русского поэта, известного славянофила Алексея Хомякова состоится фестиваль «Хомяков home».

15 финалистов прошли отбор и станут участниками творческих лабораторий Льва Оборина, Юлии Гуголевой и Даны Сидерос.

Блеск и нищета

Первое, что видишь, подъезжая к усадьбе Богучарово, – это возвышающуюся над деревьями точную копию Кампанилыь- знаменитого венецианского собора Святого Марка – правда, увенчанную надписями на церковнославянском и православным крестом. А затем — красно-зелёных курочек, гуляющих под присмотром бойкого петуха перед входом в музей. Из разбитого асфальта разрозненными кучками прорывается трава. На заднем дворе — полуразобранный кабриолет, охраняемый стаей гусей.

В усадьбе два входа: возле одного стоят «легковушки» и сидит на корточках смуглый мужчина, напряжённо тыкающий в экран телефона. Это местный житель. Второй вход ведёт в музей. Раньше там же находилось отделение почты, но теперь его перевели в другое здание.

Несмотря на статус федерального памятника, прямо в усадьбе живут люди: и в центральном доме, и во флигелях, и в бывшем доме управляющего, даже в оранжерее – официально 12 семей. Ещё шесть семей – нелегалы. Все обживаются, как могут: вставляют пластиковые стеклопакеты, пристраивают террасы, сооружают курятники внутри главного здания. При этом в усадьбе нет ни канализации, ни водопровода. И вряд ли кто-то из жильцов заботится о сохранении памятника в его «памятном» состоянии.

Красивые здания в поселке соседствуют с обшитыми сайдингом домами. Фото: АиФ/ Наталия Новикова

Мемориальная ответственность возложена на четырёх сотрудников Тульского историко-архитектурного музея – заведующего филиалом, двух специалистов, которые проводят экскурсии, и на уборщицу на полставки.

Силами музейщиков в усадьбе воссоздали несколько залов с артефактами и интерьерами XIX века. Правда, подлинные вещи Хомяковых не сохранились: в революцию все ценности либо потерялись, либо перешли другим московским музеям. Сейчас ТИАМ пытается получить хотя бы копии подлинных предметов – процедура это долгая и довольно дорогая для муниципального учреждения культуры.

К тому же здание усадьбы надо ремонтировать. Позеленевшая от сырости плитка, осыпающаяся краска, протекающая крыша, битые кирпичи, заросшие сорняками некогда лужайки в парке – и это всё при том, что два года назад в музее проводили реставрацию фасадов! По-хорошему, с таких горе-работников вернуть бы деньги и заставить всё переделывать, да вот беда – фирма разорилась (удивительно ли?), а крайних теперь не найдёшь.

Последствия реставрации. Фото: АиФ/ Наталия Новикова

«Проблема сохранности усадьбы, видимо, существует с 20-х годов прошлого века, – времени, когда был ликвидирован музей, – говорит директор ТИАМа Лилия Кашенцева. – Экспозицию в пяти комнатах главного дома назвать музеем сложно, нужно музеефицировать весь комплекс памятников, создавать инфраструктуру. Пока в господском доме, оранжерее и других объектах культуры живут люди, вопрос сохранности усадебных строений открыт».

В 1995 году усадьба Богучарово получила статус объекта культурного и исторического наследия федерального значения, были отреставрированы фасады господского дома – но требуется комплексное решение проблемы.

Без хозяина

Восстановление усадьбы проходит со скрипом, так как есть две основные проблемы.

Во-первых – куда переселять жильцов и тех, кто живет в усадьбе без прописки, – тоже вопрос. Людям не нравится находиться в таких условиях, но все они боятся оказаться на улице, а здесь какая-никакая крыша: хоть и течёт, а есть. Оттого все помалкивают.

Во-вторых, усадьба – федеральная собственность, значит, её восстановлением должны заниматься федералы, у которых руки до всего не доходят. Область тоже не берёт на себя ответственность.

«Усадьба Хомякова – это объект с неопределённым статусом, – поясняет президент делового клуба «Наследие и экономика» Дмитрий Ойнас, занимающийся проблемой восстановления русских усадеб. – Музей он муниципальный, но является собственностью федерального имущества – это нонсенс».

На региональном уровне существует больше возможностей для формирования программ по восстановлению музейных объектов, но в этом случае, чтобы их применить, тульские власти должны решиться на перевод усадьбы в собственность области и настоять на этом.

И всё же можно понять, почему регион не сильно жаждет получить музей в его нынешнем виде. Его восстановление потребует больших денежных вливаний. Эти серьёзные траты не хочет пока нести ни одна сторона, и разрушение объекта, увы, не является для них достаточной мотивацией.

Это не консервы

ТИАМ решил не только оживить пространство усадьбы, но и привлечь к ней всеобщее внимание, запустив проект ежегодных фестивалей «Хомяков home». В этом году он посвящён современной поэзии.

«Этот формат фестиваля выбран по нескольким причинам, – рассказывает куратор фестиваля, докторант кафедры русской литературы Тартуского университета Ксения Филимонова. – Первая, и основная: памятники культуры от мемориализации и консервации лучше не становятся. При Хомякове это был дом, наполненный жизнью, интеллектуальной в первую очередь. Важно эту жизнь в дом вернуть. Думаю, если мы соберёмся в кружок и сообщим друг другу, что Хомяков был великий, – ничего с усадьбой не произойдёт. Значит, надо действовать по-другому.

Второе – успешный опыт наполнения старых памятников новым (но не противоречащим) содержанием мы наблюдаем не только в мире, но и давно уже в России. Как только появляется новое содержание, притягивающее людей, место становится важным, востребованным, а соответственно шансы на его возрождение повышаются.

Третье – я бесконечно рада, что наши партнёры и особенно ведущие лабораторий, с которыми мы не были лично знакомы, в нас поверили. Я говорю о Льве Оборине, Дане Сидерос и Юлии Гуголеве. Это знак того, что направление выбрано верно, так как мнение этих людей важно для тысяч. Ну и Литературный музей, конечно, – большой, федеральный, с огромной деятельностью».

Лилия Кашенцева подчёркивает: тематикой поэзии и одним годом фестиваль не ограничится.

«Он организуется именно в поддержку усадьбы, специально для этого места и придуман. Это не совсем фестиваль поэзии. Известно, что Хомяков был очень разносторонним человеком. Есть даже стихи про него его друга Д. Н. Свербеева.

Поэтому и темы фестиваля будут разные. Следующий, возможно, соберёт художников. Повторяться из года в год будут только форматы: конкурс и школа (резиденция) для молодых авторов, публичное предъявление результатов резиденции, лекционная программа и новая выставка об усадьбе, Алексее Хомякове, его времени. Материала и сюжетов хватит на десятилетия. На каждый фестиваль будет приглашаться специальный куратор, который и предложит свою версию тем, актуальных для той области культуры, с которой он наилучшим образом знаком, – поэзия, визуальные искусства, театр и так далее.

Удивить публику и участников внешним видом усадьбы мы не боимся. Конечная цель фестиваля – помочь сохранить усадьбу и оживить имя Алексея Хомякова, которое сегодня, в лучшем случае, связывается только со славянофильством».

Один из залов — крыша протекает. Фото: АиФ/ Наталия Новикова

…Прогуливаясь по полузаброшенному парку некогда роскошного имения, думаешь: а ведь совсем недалеко именитая Ясная Поляна с её грандиозным театральным фестивалем «Толстой»; Поленово, за сохранность которого следят так, что не разрешают жителям соседних деревень даже сарай построить; Куликово поле, восстановлением которого занимаются год за ранее имевшая такую же печальную судьбу, что и Богучарово. И, конечно, рядом десятки, сотни рассыпающихся или уже рассыпавшихся по всей России забытых усадеб, музеев, деревень…

Хомяков говорил, что «тот не понимает настоящего, кто не знает прошедшего». Итак, прошедшее нам известно, настоящее наглядно. А каким будет будущее – в наших руках.

Наталия Новикова, «АиФ-Тула»