Страсти вокруг российского майдана

Что за ними?

22 сентября прошла очередная всероссийская акция протеста против пенсионной реформы. Сторонники правительства радуются: людей пришло много меньше, чем на предыдущую акцию 2 сентября, протест мол схлопывается. КПРФ и либералам не удалось раскачать ситуацию в стране и устроить новый 2011 год.

Коммунисты в свою очередь рапортовали об успехе акции, называя какие-то фантастические цифры участников (до пятидесяти тысяч в Москве) – с одной стороны. А с другой – привычно сетовали на пассивность граждан, которые не желают отстаивать свои права на улице, хотя потом об этом сами же горько пожалеют.

То есть ничего нового. Привычны и самоуспокоение у первых, и самореклама напополам с горечью у вторых. По-прежнему главным политическим индикатором настроения общества служит уличная активность. Только её учитывает власть, только на неё реагирует, поэтому только на неё ставит и оппозиция.

В результате вся политическая аналитика крутится вокруг слова «майдан». Будет ли он? Если да, то когда; если нет, то почему? Желает ли общество майдана? Кто больше его провоцирует – правительство или оппозиция?

Такая повестка ничего кроме удручения вызвать не может. Прежде всего из-за своей примитивности. Никакого майдана ещё нет и в помине, но ощущение, будто им уже накрыло всех словно медным тазом. Будто призрак майдана умудрился разрушить все наши государственные институты, не оставив никакой возможности для коммуникации государства и общества.

Всё последнее время понятие «майдана» расширялось и расширялось, благодаря усилиям говорящих голов в прессе и социальных сетях. Собираешь подписи против повышения пенсионного возраста – делаешь шаг к майдану. Призываешь голосовать против «ЕР» – ты уже всё равно как стоишь на этом самом майдане. А уж если впрямь вышел на законный митинг – ты разрушаешь своё государство и практически начал захватывать органы власти.

Под таким углом зрения сама действующая Конституция становится документом крамольным и даже экстремистским. В ней ведь ничего не сказано о руководящей роли «ЕР», зато сказано о праве на собрания, шествия и другие вещи, которые могут здорово «раскачивать лодку».

На Украине гражданам предлагают поддерживать любые, самые идиотские решения властей, потому что иначе «Путин нападёт». У нас долго поражались подобной глупой политической технологии – чтобы затем полностью перенять её и применить на практике. В России отныне надо поддерживать любые, самые идиотские решения властей, потому что иначе «будет майдан».

Но что такое «майдан»? Короткий синоним «цветной революции». Об этих революциях за последние годы были написаны десятки статей, подробно разобраны их механизмы, отличительные признаки. Если вкратце, то «цветная революция» – это внутриэлитный переворот в интересах третьих стран и при их поддержке. Уличные протесты здесь особой роли не играют, эту роль им приписывают. Массовка на площади нужна только для мировых СМИ, чтобы оправдать переворот в глазах общественного мнения.

По большому счету уговаривать граждан не устраивать «цветную революцию» бессмысленно, потому что не граждане её устраивают. При необходимости для картинки хватит любого количества протестующих. Трёх тысяч, конечно, маловато, но когда цветные механизмы запускают в действие, та элитная группировка, которая производит переворот, всегда способна вывести на улицы тысяч пятнадцать-двадцать человек, а этого уже достаточно.

Другое дело, что при запуске майданных технологий большое общество должно быть пассивно. Быть так сказать сторонним наблюдателем процесса. Не вмешиваться, не поддерживать свергаемую власть, не выходить активно на её защиту. Это важный фактор.

Именно поэтому радость многих лоялистов по поводу уличной пассивности общества вызывает удивление. Ведь речь пока идёт о социальном протесте, прежде всего экономическом. Если в обществе действиями правительства недовольны от 70 до 90 процентов граждан, а митингуют единицы, это значит, что нет более политических сил, выражающих общественные интересы. «ЕР», очевидно, такое качество утратила. Но и к другим партиям оно автоматически не перешло.

Социологические опросы чётко отображают вышеописанную ситуацию. Рейтинги всех ветвей действующей власти падают гораздо сильнее, чем растут рейтинги парламентской оппозиции. ЛДПР, КПРФ, СР – не зря называют системными партиями. Они и есть – часть системы. Парадокс в другом: та оппозиция, которую называют несистемной, тоже давно стала частью системы.

Самые разные политики сообща обеспечивали стабильность и устойчивость той властной конструкции, которая существовала у нас с президентских выборов 2012 года. Зюганов критиковал либеральное правительство с парламентской трибуны, Навальный бичевал коррупцию, регулярно устраивал сливы и получал свои условные сроки. Все были при деле, всё было хорошо и технологично.

Но сегодня ситуация изменилась. Если ни Навальный, ни Зюганов с Удальцовым не способны при существующих протестных настроениях вывести людей под свои знамёна, значит, утрачен контроль. Если у протеста есть видимые лидеры, с ними власть может договариваться. Для этого их собственно и держали. Кого в Думе, кого – на «Эхе Москвы».

Но если люди не идут и за этими лидерами, если протест аморфен и пассивен, то с кем и как власть может договориться? Общество бормочет «чума на все ваши дома» и отвергает любое своё участие в происходящем, потому что не видит в этом никакого смысла.

Практически на таком фоне из Кремля в своё время уходил Борис Ельцин. Его не вынуждала к этому разгневанная толпа. Не было толпы. Но и управлять страной он более не мог. Инстинкт подсказал ему единственно правильный на тот момент выход.

Конечно, до такого состояния мы ещё не дошли. Но движемся к нему, всё ускоряясь. Беда в том, что второй раз тот же приём с преемником в финале может и не сработать. Тем более что международная ситуация сегодня совсем иная, чем была в 1999 году.

Так что пассивность общества при тех протестных настроениях, которые продемонстрировали граждане на выборах 9 сентября – и особенно во втором туре в Приморье и Владимирской области, должна не радовать власти, а очень сильно тревожить.

Надо менять политические подходы, принимать какие-то меры, пока ситуация не зашла слишком далеко. Но, увы, нет до сих пор никаких признаков того, что власть собирается восстанавливать утраченный контакт с обществом. Вместо этого нас раз за разом пугают майданом, и это стало уже напоминать известную притчу о мальчике и о волках.

Ольга Туханина, «Публицист.ру»