Тульские хозяйства в нерешительности

Какие проблемы встают в преддверии посевной

Многие из экспертов рынка считают, что если в 2018 году будет собран высокий урожай, это обернется большими проблемами для аграриев

Крестьяне в Тульской области встревожены: цены на пшеницу по-прежнему на низком уровне, но даже при невысокой стоимости сбыть зерно проблематично.

В результате у хозяйств недостаточно оборотных средств на комплексное проведение посевной кампании. Укреплению финансового положения мог бы поспособствовать рост объемов господдержки, но значительно изменить ситуацию не удастся.

Многие из экспертов рынка считают, что если в 2018 году будет собран высокий урожай, это обернется большими проблемами для аграриев.

Но таково мнение экспертов, а что думают люди на земле? Многие согласились пообщаться, но при условии анонимности. Мы услышали разные мнения, которые можно образно объединить в две группы: «пессимистические» и «реалитистические».

Кто ответит за риски?

Рекордный урожай прошлого года привёл к падению доходности агробизнеса. Но падение у всех разное. У крупных игроков этого «поля» оно минимально, середнячки и те, кто помельче лишились до 30% прибыли. В плачевном положении оказались те, у кого посевная карта состояла только из зерновых и зернобобовых культур.

«Посудите сами, что произошло. Два последних года в регионе был рекордный урожай пшеницы. В 2017 году сохранились переходящие остатки с 2016 года, да ещё – очередной рекорд. Цены как на фурах, так и на «продоволку» (продовольственную пшеницу, – ред.) просто рухнули.

При себестоимости в 5.20 рублей за 1 килограмм, за пшеницу 4 класса в 2016 году предлагали 9 рублей, а в 2017-м – только 6. 30 рублей.

Сейчас все ищут фуражную пшеницу, потому что она идёт на корм скоту, а животноводство в области стало развиваться. Покупатели ищут, но цены не дают. В прошлом году за килограмм фуража предлагали больше 5 рублей, в этом же цена выше 3.80 – 4.50 рублей не поднимается, – рассказывает один из директоров сельхозпредприятия южного района области. – А мы ещё из институтских учебников знаем, что если рентабельность ниже 30% , то вести расширение воспроизводства не получится. Я начал было возводить ангары для хранения зерна, модернизировать производство. Но теперь придётся всё заморозить».

Низкие цены на зерновые не дают аграриям получить прибыль за свой нелёгкий труд и достойно вступить в посевную. В этой ситуации могла бы помочь господдержка, но, по словам крестьян она уменьшается год от года. Нужно брать кредиты. А подо что?

Пришлые «акулы» АПК предлагают местные сельхозпроизводителям кредиты под 25% годовых. В качестве обеспечения предлагают заложить землю.

«А как можно рисковать основным средством производства?» – говорит директор другого хозяйства в центральной части Тульской области.

В своём эмоциональном рассказе он говорит, что падение закупочных цен характерно не только для пшеницы. Это касается, гороха, гречихи, подсолнечника и даже рапса, который в этом году был признан высокорентабельной культурой.

«Закупочные цены на гречиху упали с 20 до 7 рублей (!) за килограмм, рапса – с 23 до 15 рублей за килограмм, – говорит аграрий. – Хотя, даже при таких ценах рапс меня немного выручил. Мы его убрали рано, получили рентабельность 80%. Но из-за того, что посеяли этой культуры немного, он не смог закрыть все позиции, которые «просели». Ведь основную ставку мы исконно делали на пшеницу».

На вопрос, в чём, на их взгляд, причина провала закупочных цен, крестьяне отвечают в унисон, что в непродуманных управленческих решениях. Безусловно, сейчас сельское хозяйство – это частный бизнес, и вроде бы каждый сам в ответе за себя. Крестьяне и не уходят от ответственности, только корят себя за то, что пошли на поводу лозунгов «Давайте как можно больше». Перепроизводство обрушило цены. Однако если бы от государства звучали не только призывы к повышению урожайности, но и помощь в сбыте продукции, система сбалансировала бы сама себя.

Например, руководители интересуются, почему в ожидании рекордных урожаев пшеницы, не были найдены коридоры экспорта продукции? Почему, наконец, не были сделаны закупки излишков в резервный государственный фонд? Получается, что призывая повышать урожайность, никто не отвечает за риски крестьян.

Беда в том, что подавляющее большинство хозяйств региона находятся без оборотных средств и живут, в основном, за счёт кредитов. В августе – сентябре, когда на зерно самая низкая цена, приходится его отдавать. Потому как кредитуются под будущий урожай. И если даже осенью закупочная цена более или менее приемлема, хозяйство не уходит в убыток. Для минимального развития и на весеннюю посевную остаются средства. В этом году такого не произошло.

В связи с этим, весной 2018 года крестьяне собираются сокращать посевные площади. Говорят, оставим под пары, пусть земля отдохнёт.

Где элеваторы?

Прибыльность работы хозяйств в растениеводстве напрямую связана с развитием сети элеваторов и зернохранилищ в регионе. Пока, по словам руководителей, их число только сокращается. Привели пример элеватора в посёлке Маклец. Он два года уже в состоянии банкротства. А раньше предприятие могло пропускать большой объём зерновых культур.

Немногие крупные хозяйства региона имеют собственные элеваторы. Это немалые вложения, и не всем они по карману. Почему важен элеватор и зернохранилище? У кого есть эти блага технического прогресса, могут не продавать зерно прямо с поля, а подработать его, положить на хранение и ждать лучших ценовых предложений. Например, до нового года, а то и до весны. А у кого этого нет – отдают у рожай по минимальной цене и остаются в проигрыше. Конечно, хорошо бы иметь всё своё. Но даже с точки зрения экономики выгоднее отвозить зерно на общий элеватор и хранить там, потому что год на год в плане урожая не приходится.

Плач по Свёкле

Сахарная свёкла – источник одного из самых необходимых продуктов на нашем столе – сахара. Не надо объяснять, что от цены этого продукта зависит стоимость всех сладостей и хлебобулочных изделий в нашем ассортименте. Сахар, к тому же, прекрасный консервант и т.д. и т.п.

Теперь представьте ситуацию, что некоторые хозяйства области, которые долгие годы занимались сладкой культурой, сейчас распродают технику по её возделыванию и уборке. Почему? Да потому, что в этом году закупочные цены на сахарную свёклу рухнули с 2,5 – 3 тысяч рублей за тонну до 1,5 тысяч рублей за тонну.

Наши свекловоды обычно плоды своего труда возили на переработку в Липецк и Орёл. Большое транспортное плечо окупалось хорошей закупочной ценой. Сейчас же хозяйства говорят, что дальний путь им не выгоден, а местный товарковский завод принимает не всех. В чём они видят выход? В сокращении посевных площадей.

Немного света в весенней воде

Как мы говорили, есть и такие хозяйства, которые не «ждут милостей» от государства. Они умудряются не кредитоваться под посевную кампанию, а проводят её на собственные средства. Они не боятся и высокого урожая и говорят, что чем можно компенсировать снижение закупочных цен? Только увеличением объёма производства.

«Ведь жизнь не остановишь, – говорит руководитель одного из предприятий-реалистов. – Надо стараться вести хозяйство многопланово. Чтобы было как растениеводство, так и животноводство. Да ещё делать упор на переработку. Тогда можно будет не выживать, а жить».

На вопрос, собирается ли он сокращать посевные площади в этом году, аграрий ответил, что ни в коем случае.

«Фуражная пшеница, как и продоволка нам нужны. А чем мы коров своих кормить будем? Надеюсь, что глобального перепроизводства в стране не случится», – уточняет директор.

Кстати, недавно в Туле прошла пресс-конференция министра сельского хозяйства Тульской области Дмитрия Миляева, на которой он объяснил, что ситуация не настолько плачевна.

Ксения Синицина, «АиФ — Тула»