Бедный, запуганный русский народ

Как человек, всю осознанную жизнь проживший в маленьком городе Тульской области, могу ответственно заявить…

Спускался я как-то раз по лестнице со своим товарищем — известным русским режиссёром, который снимает фильмы про тяжёлую жизнь в России.

Мы уже подходили к двери подъезда, как из своей каморки выбежала отвлечённая от своего чая нервная консьержка и начала расспрашивать, из какой квартиры мы идём и почему она нас не видела, когда мы заходили. Я вежливо объяснил, что мы были у друзей на таком-то этаже в такой-то квартире и не преследовали цели зайти в дом незаметно, она ещё раз смерила нас подозрительным взглядом и отпустила.

Рядовая ситуация абсолютно для любого российского гражданина, который хоть раз бывал в многоэтажном доме. И я бы её тут же забыл, если бы этот самый известный режиссёр, снимающий фильмы про тяжёлую жизнь в России, со вселенской грустью в голосе не произнёс: «Бедный, запуганный русский народ».

Консьержка тут выступила как зеркало русской души.

Взрослый мужчина, учившийся в советской школе, закончивший институт и даже иногда применяющий физический труд для зарабатывания денег, не смог понять психологию женщины, которая следит за проходящими в дом. Да, его вторая половина жизни проходит в основном в пределах Садового кольца, но ведь первая прошла не в английской школе лордов, а в небольшом русском городе, где его окружали люди простых профессий, которых если и можно назвать бедными, то не запуганными точно.

Тут сразу и не определишь, кто в данном случае был более запуган — режиссёр или вахтёр дома.

Когда слышишь такую фразу, тут же приходит ясность, почему наше артхаусное кино не пользуется широкой популярностью у народа. Людям не очень интересно смотреть чернуху про себя, которая на самом деле рассчитана на столичную публику, напрямую не соприкасавшуюся с тяжёлыми профессиями пролетариата.

Страхи по любому поводу, фобии, позвоночная дрожь — как раз свойства интеллигенции. Народ, как правило, толстокож и фаталистичен. То есть собственную зашуганность интеллигенция приписывает народу, а затем снимает про это «правдивое» кино.

Чернухи в жизни простых людей хватает, и они бы, может, смотрели её — ну так, между делом, чтобы узнать коллег и соседей, но это какая-то другая чернуха, невзаправдашняя.

Можно и неправду показать как занятную байку, сказку, но тут нужны талант и чувство меры, а с этим у режиссёров проблемы.

Снимать так, чтобы было грустно, но при этом смешно, как в «Полётах во сне и наяву», у нас практически разучились. А между тем в среде рабочих профессий, среди алкоголиков и провинциальных д’артаньянов юмора больше, чем в любом эпизоде фантастического фильма «Ёлки».

Иногда всплывают талантливые работы по типу «Географ глобус пропил» или «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов», где показаны разные стороны «бедных провинциалов», но в целом, если режиссёр берётся за фильм про «тяжёлую жизнь в России», то получается китч, где любая консьержка будет бедной и запуганной, потому что система её сломала.

Как человек, всю осознанную жизнь проживший в маленьком городе Тульской области, могу ответственно заявить, что почти любая консьержка эту самую систему посылает примерно туда же, куда режиссёры посылают реальную картину мира в своих фильмах, и уж точно в этих комнатках с маленьким телевизором редко встретишь «сломанного системой» человека.

Простая мысль, которую всё-таки придётся произнести.

Не каждому дано быть режиссёром, некоторые люди органично себя чувствуют в роли охранника, ночного сторожа, шахтёра, грузчика или того самого вахтёра, который, как мне кажется, в людях порой разбирается гораздо лучше, чем именитые режиссёры, берущие на себя смелость снимать про нас картины.

Про нас. Бедных, запуганных русских людей.

Ричард Семашков, «РЕН-ТВ»