«Не наблюдаю форсирования роста популярности и узнавания Дюмина на федеральном уровне»

18 марта следующего года в России должны пройти президентские выборы, но действующий президент Владимир Путин почему-то до сих пор не выставил на них свою кандидатуру

Как мы все знаем, 18 марта следующего года в России должны пройти президентские выборы, но действующий президент Владимир Путин почему-то до сих пор не выставил на них свою кандидатуру. Это довольно странно, но прежде чем высказывать те или иные соображения, хотелось бы напомнить некоторую фактуру относительно всей этой истории.

Взглянем еще раз на ситуацию 2011 года. Тогда весь год с самого его начала вся страна была совершенно уверена, что на новый срок пойдет Дмитрий Медведев, и рокировка, о которой было объявлено 24 сентября, явилась заметным шоком. Шок этот, однако, довольно быстро прошел, на смену ему пришла эйфория: «Ура, Путин возвращается, вот он вернется на высший пост — и посткризисная экономика немедленно заколосится, при этом сам Путин выгонит поганой метлой всех расплодившихся „либералов“ и прочих „врагов народа“, в результате чего наступит полное счастье и благоденствие…» Еще раз: ощущение это было массовым, а зимой 2011–2012 годов оно было дополнительно поддержано серией программных статей, написанных (по официальной версии) лично Путиным. Статьи эти замечательно ложились на душу подавляющему большинству населения страны, поскольку были в значительной степени построены по лекалам вполне результативного в политическом аспекте подхода «за все хорошее и против всего плохого». Итог был закономерен: Путин уверенно переизбрался и воссел на трон на ближайшие шесть лет.

О причинах (на мой скромный взгляд) такого его решения я писал уже неоднократно, но можно их повторить еще раз. Она, по сути, одна и только одна — «давление среды». Вертикаль по определению иерархична, и наличие на президентском посту Медведева просто автоматически переключало именно на него формальные и неформальные рычаги воздействия. И это, в конце концов, не могло не начать напрягать Путина, даже хотя бы в элементарном формате: «Выборы президента сопровождаются сменой правительства, не переназначит он меня в премьеры, и что я делать буду?» Соответственно, он и активизировал накопленный за первые 8 лет политический капитал, выиграл выборы, и вернулся тем самым на пресловутую галеру.

Сейчас всего этого нет. Я ожидал заявления о выдвижении его в кандидаты где-то в первой половине октября, но этого не произошло. Вместо этого произошел какой-то странный цирк с заявлением о выдвижении своей кандидатуры на президентский пост Ксенией Собчак (напомню, что в бытность ее отца Анатолия Собчака мэром Санкт-Петербурга Путин работал в его аппарате), причем письмо с ее резонами по факту появилось в «Ведомостях» в середине октября, а дата, указанная в URL веб-страницы, указывала на 30 сентября; означает это техническую накладку, двухнедельный торг или нечто иное — мне, увы, неведомо. Разумеется, земля полнится слухами и гаданиями — начиная от того, что в преемники прочат Алексея Дюмина, экс-охранника Путина и нынешнего тульского губернатора, заканчивая тем, что никуда он не денется, объявит, только обставит это красиво, где-нибудь в глубинке, в ответ на вопрос «простого человека». Варианты разные возможны, хотя вариант Дюмина я сейчас считаю маловероятным, поскольку не наблюдаю форсирования роста популярности и узнавания Дюмина на федеральном уровне. И будь он назначен в преемники, это надо было бы начинать гораздо раньше; здесь можно вспомнить последнюю треть 1999 года и тогдашний рост известности и популярности самого Путина. Это, впрочем, частности, важно здесь другое.

Ключевое значение имеет простой вопрос: «А дальше-то что?» Ситуация лично для Путина сейчас заметно хуже таковой шесть лет назад. Если он находит преемника, то немедленно возникает вопрос гарантий того, что преемник не сдаст его в условную Гаагу «по совокупности грехов» и в обмен на личное прощение и снятие персональных санкций. Если нет, то вопрос будет уже другой: а с чем он, собственно, пойдет на выборы, как именно он будет капитализировать известность и рейтинг. Еще одна серия статей? А как насчет итогов предыдущей, включая, скажем, пресловутые обещанные «25 миллионов высокооплачиваемых рабочих мест»? Нет, конечно же, штатные и внештатные золотые перья российской пропаганды найдут ответ и на это (в крайнем случае сошлются на злокозненный Госдеп), но…

Здесь возникает еще один экономический вопрос, связанный с усилением американских санкций, с тем самым пакетом, о котором я писал еще в июне и который был, с некоторыми изменениями, принят Конгрессом месяц спустя. Проблемой для российской элиты является то, что в рамках этого санкционного пакета американцы начали масштабное исследование возможных зарубежных активов представителей российской элиты, и доклад об этом должен быть представлен в Конгрессе в начале февраля 2018 года — аккурат за полтора месяца до выборов. Нетрудно представить, что эти материалы будут являть собой очень жесткий крючок для российских элитариев, со всеми перспективами ее раскола по тому или иному важному для американцев вопросу. Конечно, можно предположить, что это, наоборот, послужит росту патриотических настроений в элите и ее сплочения вокруг Путина, но, боюсь, рассчитывать на это не стоит.

Я склонен считать, что затянувшаяся пауза Путина объясняется именно этим — подвешенностью ситуации, ее рисками. При этом время у Путина еще немного есть, поскольку выдвигаться в кандидаты можно до 10 января. Кроме того, всегда возможен вариант того или иного изменения самой среды, что, вероятно, даст новые возможности.

В связи с этим новой краской начинает играть инициатива депутата от фракции КПРФ, кинорежиссера Владимир Бортко, снявшего в свое время «Собачье сердце». Он внес в Думу обновленную редакцию законопроекта «О Конституционном собрании» для изменения Конституции РФ. По его мнению, «Конституция написана либералами», там присутствуют странные «общечеловеческие ценности» и утвержден примат международного права над национальным, и все это является достаточным основанием для пересмотра Конституции. С этими резонами можно соглашаться или не соглашаться, но нельзя не задаться вопросом: «А чего сейчас-то приперло Конституцию менять?» Если принять эту гипотезу, то можно, продолжив ход рассуждений, предположить, что возможное изменение Конституции (напомню, что в Думе сейчас «Единая Россия» имеет конституционное большинство) призвано как-то создать и зафиксировать некое новое место для Путина, условный пост «отца нации» с конституционно обусловленной безопасностью и отсутствием прямой ответственности.

Полная версия: Александр Виноградов,
«Деловая электронная газета Бизнес Online»