Глупо требовать от моральных уродов душевной красоты

Втыкают себе в задницы по три пера, нарекают себя «творческой интеллигенцией», «небыдлом» и «совестью нации» и начинают мстить стране, которая зачем-то их вырастила

Знаете, за что я терпеть не могу клоунов?

За то, что они ненавидят тех, кто платит им деньги.

За собственную убогость, неполноценность, ни на что не годность – ненавидят тех, кто над ними смеётся. И кто свято не понимают, что смеются именно над убогими — неполноценными, ни к чему более не пригодными лицедеями.
Смеются – и кормят их с ладони. Что для клоунов ещё обиднее.

А потом гаснут огни, и люди, купив немного чужого уродства, бросив на ковёр или сцену заработанные руками или головой деньги, возвращаются в нормальную жизнь.

А клоуны остаются – с деньгами, полученными за кривляние или виляние задом. Наедине с убогими самими собой. И со своей паскудной жизнью.

Наверное, поэтому клоунам ближе другие уроды – п#дарасы. Во всех смыслах.

Работать клоунами у п#дорасов – как-то не так уж и обидно. Среди своих, опять же.

Тем более, что многие клоуны — и сами п#дорасы, так что не всегда поймёшь, кто, кем и у кого работает.

И от ненависти своей они – клоуны с примкнувшими к ним п#дорасами — втыкают себе в задницы по три пера, нарекают себя «творческой интеллигенцией», «небыдлом» и «совестью нации» и начинают мстить: стране, которая зачем-то их вырастила, власти, которая почему-то их пестует, людям, которые меняют свой хлеб на их зрелища…

И потом – внезапно! – мы вдруг удивляемся: чего это вдруг этот клоун высунулся из общей радужной массы и прокукарекал хулу на Россию и русских; а воон, рыжее, и так уже изрядно обожравшееся существо громогласно потребовало почаще и пообильнее наполнять его кормушку; а воот, видите, это, что неразличимо ликом своим среди голых жоп, — недовольно, что его за руку поймали на воровстве; а вот та пожилая девочка всё верещит про «платить и каяться»; а вон тот бывший могучий старик, экс-гигант мысли и отец русского рока, исполняет с хором неонацистских мальчиков-зайчиков мантру «Россия в говне»…

И ведь их, таких, – легион! Хорошо если на десяток злобных клоунов найдётся один приличный человек.

Так что пора уже нам привыкнуть к тому, клоун – это тот, что в рыжем парике, с красным носом и посреди арены. А в костюме, перед камерой и микрофоном – это «творческий интеллигент». Благоухающее всеми цветами радуги говно нации.

И обращать внимания на его ужимки и прыжки вне сцены – себя не уважать.

Потому как для приличного человека — нечестно и немилосердно смеяться над моральными уродами. И — глупо требовать от моральных уродов душевной красоты.

Ярослав Крайнов — специально для «Например»