Мастера глубокого сверления

Тульские оружейники за счёт личных сбережений сами создали станок для изготовления стволов

Точность совпадения всех элементов по оси сверления на глубину 1300 мм у этого станка менее микрона. Фото: Евгений Говоров / Антон Сорокин

Восемнадцатая международная выставка, посвященная металлобработке, открывается в Москве, в Экспоцентре на Красной Пресне. На ней состоится премьерный показ станка, подобных которому у нас никогда не выпускали.

Самое удивительное, что спроектировали и собрали его не специалисты-станкостроители, а создатели стрелкового оружия. Прежде чем обо всем рассказать, имеет смысл вспомнить не столь уж и давнюю историю.

СССР был одним из мировых лидеров в области станкостроения, как это кому-то не покажется сегодня странным. Еще в 1991 году наша страна занимала третье место по этому направлению вслед за США и Японией. И «совковые» станки по своему качеству мало в чем уступали зарубежным образцам. Поэтому-то настоящий разгром отечественного станкостроения в 1990-е годы вряд ли был случайным. К сожалению, и по сей день возродить его не удалось.

Самые современные российские заводы, в том числе оборонные, оснащены импортным станочным оборудованием. А введение санкций значительно осложнило не только покупку новых станков, но и их техническое обслуживание.

Не дожидаясь, когда все как-то само собой образуется, тульские оружейники сделали станок для изготовления оружейных стволов, причем за счет своих личных сбережений.

Инициатором стал руководитель Центрального конструкторско-исследовательского бюро спортивного и охотничьего оружия (ЦКИБ СОО) Алексей Сорокин. Бюро это, конечно, занимается и спортивным, и охотничьим оружием, но его главное направление — боевое.

Вот что рассказал Алексей Сорокин читателям «Российской газеты»:

— Станок — мой частный проект, без ложной скромности, но и без пафоса говорит директор ЦКИБ СОО. — С одной стороны, его создание не связано с основной деятельностью — руководством оборонного предприятия. С другой, я вижу все проблемы станкостроения и прекрасно понимаю, что хорошее оружие можно выпускать только на хороших станках.

В частности, для того чтобы изготовить ствол автомата, пулемета или охотничьего ружья, необходимо оборудование, позволяющее осуществлять глубокое сверление. В России его не выпускают, а импортное стоит очень дорого, да и приобретать его сегодня проблематично.

Главное отличие глубокого сверления — отношение диаметра высверливаемого отверстия к глубине сверления. Если это отношение 1 к 10 то уже глубокое, например отверстие диаметром 7.62 мм на глубину 76 мм — глубокое. В оружейных же стволах такое соотношение может быть 1 к 100 и даже больше.

Ни в СССР, ни в России станки глубокого сверления с числовым программным управлением для малых калибров не производились никогда. Так что мы стали первыми. И в грязь лицом не ударили. Нам удалось реализовать уникальную геометрию. Точность совпадения всех элементов по оси сверления менее микрона на глубину в 1300 мм, а погрешность станины на 4,7 метра менее сотой мм. Это обеспечивает высочайшую точность сверления, высокую чистоту и минимальный межцентровой увод. Добились и большого диапазона возможностей вращения заготовки, контрвращения сверла, контроля температур, усилий и так далее.

У нашей разработки, кстати сказать, самые широкие возможности применения. Ведь глубокое сверление используется не только в оружейном производстве. Это и медицинская техника, и энергетика, и инструментальная промышленность (производство каналов в пресс-формах), и транспортное машиностроение, и даже изготовление специального инструмента для лесного хозяйства — там тоже есть технологии, требующие именно глубокого сверления отверстий небольшого диаметра.

Хочу добавить, что для изготовления оружейных стволов необходима линейка из девяти различных станков. Мы четко представляем себе, какими эти станки должны быть и, главное, как их надо делать. Если найдем понимание, то уверен, производство стволов автоматов, пулеметов, снайперского и охотничьего оружия в нашей стране поднимется на качественно новый уровень.

Сергей Птичкин, «Российская газета»