Полковник показал: деньги есть

Найденная на квартире у полковника полиции астрономическая сумма говорит, что с враньем либеральных экономистов и коррупцией надо кончать так же, как с бандитскими разборками 90-х

Найденные у московского полковника Захарченко девять миллиардов украдены у каждого россиянина. Фото: Клоков Павел/Рукавицын Олег

Скандальный инцидент с полковником Захарченко (ещё про одного полковника-антикоррупционера — в материале «Откуда деньжата на выборы? С пенсионеров вестимо!»), у которого было изъято наличности на сто двадцать миллионов долларов, — это история не только про борьбу с преступностью (с точки зрения которой это происшествие ожидаемо и довольно банально).

Нет, эта история — идеальный ответ на всегдашние рассуждения наших высокоученых экономистов и либеральных министров.

О чем они нам говорят?

Их великая идея, сводимая к двум вечным словам: «денег нет» — это своего рода факел либеральной революции, передаваемый из тьмы девяностых к нынешнему правительству и его верным «экспертам». О чем бы ни шла речь: о пенсиях, о больницах, о школах, об адресной помощи нуждающимся, — ученые экономисты рассказывают нам, что денег в бюджете нет, и потому надо что-нибудь еще сократить, закрыть, упразднить, словом, ликвидировать очередное социальное учреждение, слив его со многими другими, а на освободившемся месте счастливым образом устроить офис и элитные апартаменты.

Не нравится? — значит, крутитесь, работайте на пяти работах, это дело ваше.

Мы уже знаем наизусть эту странную философию, которая, впрочем, не может объяснить нам, каким же образом в нашей огромной и богатой ресурсами (Бог с ним, с «реальным» производством, с загадочными «инновациями») стране не иссякает очередь покупателей Бентли и Майбахов, лондонских квартир, альпийских шале и средиземноморских яхт, да и просто посетителей дорогих ресторанов и бутиков, — но денег все равно не было, нет и не будет.

Кивают на частный бизнес, на условный список «Форбс», — но всякий, кто живет в России, из своего эмпирического опыта знает, что никакие «частные» нувориши не могут составлять абсолютного большинства в толпе богатых и очень богатых «россиян», которыми заполняется как Москва, так и разнообразная заграница.

Приходится предположить, что адепты культа «денег нет» — нас банально обманывают.

И что ситуация в России — похожа на попытку принять ванну, не закрыв известное отверстие на ее дне. Вода из крана течет, ее слышно и видно, но только ванна почему-то никак не наполняется.

— Воды нет! — говорят нам либеральные экономисты.

А может быть, все дело в том, что она как течет, так сразу и вытекает?

Сто двадцать миллионов полковника Захарченко — и не так уж важно, личные это деньги или из какого-нибудь общака, — доказывают нам, что вода, то бишь деньги — у нас есть.

И что они от нас утекают.

На самом деле, конечно, никакие списки «Форбс», с их перечнями частных бизнесов, не имеют никакого отношения к реальности нынешней России, и восприниматься могут исключительно издевательски. Страна, которая считает нормальными зарплаты и пенсии в двести долларов, и где «прожиточный минимум» составляет десять тысяч рублей, — полна теневыми миллионерами и миллиардерами из числа госслужащих и силовиков, и все об этом прекрасно знают.

Больше того, и коррупцией-то это явление никак нельзя назвать, потому что коррупция — это когда из десяти служащих восемь честных, а двое воруют, а когда из десяти восемь миллионеры, один миллиардер, и только об одном нельзя сказать ничего определенного — это уже не коррупция. Это «кормление», если угодно. Кормление, возведенное в неформальный принцип — хоть система и жертвует в этом смысле отдельными неудачливыми полковниками или губернаторами, павшими жертвой аппаратных интриг.

Не буду притворяться, что знаю, как решить эту проблему. Вероятно, тут вообще нет легких и быстрых путей ее решения, а правдоподобным выглядит только сочетание постоянных арестов и уголовных дел — с медленным исправлением общественных нравов, что может снизить «норму» кормлений за какое-то количество лет примерно так же, как была постепенно снижена «норма» бандитских разборок и убийств при переходе от девяностых к новому правлению.

Но слушать бесконечную демагогию насчет того, что наше бедное государство никак не может никому заплатить — сил уже никаких нет.

Деньги есть.

Возможно, они лежат на каких-то частных квартирах, на тайных счетах, но они есть.

И если не можете их вернуть — так хотя бы не врите.

Дмитрий Ольшанский, «Комсомольская правда»