Великий и непонятный Толстой

Когда рождается великий человек, судьба редко даёт окружающим знак. Чаще даже наоборот – будто маскирует до поры его предназначение какими-нибудь негативными в глазах окружающих чертами. И четвёртый сын отставного полковника, графа Николая Ильича Толстого — Лев, родившийся 28 августа (9 сентября) 1828 года, не выделялся из других детей. Рано потерявший родителей и воспитанный дальней родственницей, мальчик получил хорошее домашнее образование, поступил в престижный Казанский университет, но учёба как-то не заладилась. Толстой не смог принять университетскую систему обучения: то, что его интересовало, изучал самостоятельно и быстро, а то, что было предусмотрено программой, мог не учить вообще. В итоге бросил университет после второго курса.

Своей дорогой

Всю свою жизнь он оказывался вне общепринятых рамок того, за что брался, совершал непонятные окружающим поступки, продиктованные каким-то своим внутренним моральным компасом. Пытался возобновить учёбу в Петербурге, но увлекла светская жизнь. Прокутив и проиграв немало денег, всё-таки решил учиться, но, сдав два экзамена, третий сдавать не стал и уехал домой в Ясную Поляну Тульской губернии. Поехал со старшим братом воевать на Кавказ, через некоторое время стал юнкером в артиллерийской бригаде, заслужил награду — Георгиевский крест, но уступил его своему товарищу, чтобы облегчить ему солдатскую жизнь.

Военная служба, как и прежние занятия, не стала делом его жизни, хотя после Кавказа воевал и на Дунае, и в Севастополе, где за безрассудную, по мнению окружающих, храбрость был награждён ещё не раз.

На службе юный граф набирался впечатлений и осмысливал то, что его интересовало больше сиюминутных событий: что такое жизнь и смерть, в чём предназначение человека? Незадолго до Кавказа попробовал себя в литературе, уже на Кавказе дописал первую повесть «Детство», отослав её в журнал «Современник». Тогдашний редактор, поэт Н.А. Некрасов, сразу увидел в нём талант и прислал хороший отзыв. Благодаря этой моральной поддержке человечество со временем получило писателя мирового уровня.

Лев Толстой (второй справа) с гостями в Ясной Поляне

Обретение слова

Писательство стало первым постоянным занятием Льва Толстого. Однако далеко не единственным, хотя вполне могло им стать. Здесь проявилось то же, что в университете: Толстому были тесны рамки писательской жизни. Сначала всё шло хорошо — трилогия «Детство. Отрочество. Юность» была хорошо принята читателем, за ней последовал не менее удачный рассказ «Рубка леса» по кавказским впечатлениям. Напечатанные в «Современнике» рассказы «Севастополь в декабре 1854 г.» понравились Александру II, и впоследствии Толстой за сборник «Севастопольских рассказов» даже был награждён медалью – помимо чисто боевых ордена и медалей. Но писательская среда, компания выдающихся русских писателей быстро наскучила вышедшему в отставку поручику Толстому. Профессиональным литератором он себя не считал и к этому не стремился, хотя и бросать это занятие не собирался. Романы и повести, которые принесли ему мировую славу и сделали классиком русской литературы, были для него только средством донести до читателя свои размышления о жизни и смерти, любви и сущности человеческой души.

Российская Империя. Рязанская губерния. Деревня Бегичевка. Писатель Лев Толстой с помощниками составляет списки голодающих крестьян, нуждающихся в помощи. Фото: ТАСС

Комплекс аристократа

Среди аристократов всегда были люди, склонные к чудачествам. Таковым выглядело для его знакомых и свойственное молодому графу ощущение смутной вины перед крепостными крестьянами. Бедность и неустроенность простых людей воспринимались им больнее, чем самими людьми, в бедности пребывавшими.

Он дважды ездил за границу изучать опыт народного образования с тем, чтобы применить его в России. Построил школу для крестьянских детей, написал учебники, разработал собственную систему преподавания, которой потом пользовались и его современники-педагоги, и советские «учителя-новаторы», и зарубежные школы. Суть системы — в свободном стиле, в сотрудничестве педагога и учеников. В частности, дети сами при этом выбирают места в классе и садятся, как хотят. Уже тогда душе Толстого было противно насилие, которое он наблюдал и в армии, и в отношениях человека и государства.

Стыдиться должно праздной жизни

Средний возраст Льва Толстого был заполнен работой над самыми знаменитыми его романами — «Война и мир», «Анна Каренина», повестью «Казаки» и другими произведениями. Тридцати четырёх лет от роду он женился на восемнадцатилетней племяннице своего старого приятеля, и женитьба оказалась очень удачной. Софья Николаевна не только рожала детей и вела все хозяйственные и юридические дела семьи, но успевала ещё переписывать набело черновики литературных произведений мужа. Это давало ему возможность заниматься общественными делами. Толстой был назначен в своём уезде мировым посредником — чиновником по земельным вопросам и крестьянским заведениям, что стало причиной ненависти местных помещиков, ибо обычно земельные споры им решались в пользу крестьян. Добровольно участвуя в переписи населения в Москве, он пытался привлечь внимание высших слоёв общества к нищете обитателей городских трущоб и решить их проблемы — найти работу, поддержать деньгами и как-то устроить вне Москвы, в которой, как ему казалось, перспектив начать нормальную жизнь у этих людей не было.

В поисках истины

Годам к пятидесяти, уже будучи знаменитым писателем, состоявшимся семьянином (из родившихся тринадцати детей выжили восемь — немало даже для того времени) и материально обеспеченным человеком, Толстой испытал, как теперь бы сказали, кризис среднего возраста. Во всех своих достижениях он так и не увидел смысла жизни. Вопрос встал остро — до депрессии и мыслей о самоубийстве. Он перестал ходить на охоту с ружьём и убирал из комнаты шнурок, чтобы не повеситься. Врач посоветовал модное тогда лечение кумысом. В башкирском кочевье, в 120 верстах от Самары, на баранине, кумысе и простой жизни в юрте писатель вылечил нервы, но не решил мучивших его вопросов.

Попытки понять, зачем нужна жизнь, привели его к изучению религии. Он прочёл всё, что смог найти и по православию, и по другим религиям. Ездил в монастыри, встречался с известными монахами-отшельниками, староверами, сектантами, читал о буддизме, иудаизме. Изучил древнегреческий и древнееврейский языки, чтобы читать евангелия в оригинале. И постепенно пришёл к выводу, что церковные и сектантские обряды — лишь манипуляции, обман и колдовство, только закрывающие Бога от человека.

Писатель Лев Толстой (на первом плане) в сопровождении своего лечащего врача. Фото: ТАСС

Об этом он написал в своём «Исследовании догматического богословия», которое не могло быть издано в России, а потому было напечатано в Женеве. Сразу после издания в 1884 году был запрещён в России трактат «В чём моя вера» и написанная ранее, но не изданная по цензурным соображениям автобиографическая «Исповедь», которая тоже была напечатана в Женеве.

Исходя из заповедей в Нагорной проповеди Христа, Толстой отрицал всякое насилие, включая государство. У его «христианского анархизма» быстро нашлись последователи, отказывавшиеся брать в руки оружие, давать присягу и потому уклонявшиеся от службы в армии. За это наказывали, однако число сторонников его учения, «толстовцев», быстро росло.

В быту писатель старался жить крайне скромно, продал «лишние вещи» — рояль, дорогие коляски и другое имущество, которое счёл роскошью, ненужной человеку. Софье Николаевне пришлось вести семейные баталии, чтобы уже выросшие дети не остались без средств. Вопрос решился распределением между ними собственности и прав на литературные произведения, от которых писатель тоже отказался. Его жизненные идеалы сводились к общению с природой, физическому труду, моногамной семье, общению с другими людьми, здоровью и безболезненной смерти.

На грани разрыва

В начале 1890-х годов он ещё занимается общественной деятельностью. Крестьяне Рязанской губернии пострадали от неурожая и голода, и Толстой создал благотворительный фонд, собравший более 150 000 рублей на покупку семян, лошадей и прочего для восстановления их хозяйств.

Литературные произведения тех лет становятся всё более философскими и пессимистичными. Повесть «Крейцерова соната» была запрещена цензурой, только вмешательство царя помогло ей выйти с цензурными купюрами. Александр III остался доволен, но императрица была в шоке от этого произведения. Народная драма «Власть тьмы» настолько ярко показала тогдашние проблемы низших слоёв общества, что стала популярной во всех европейских театрах. А последовавший за ней роман «Воскресение» (1899 год) так показал великосветский быт, сросшееся с властью духовенство и пороки судебной власти, что духовное расхождение писателя с церковью и государством ещё больше усилилось, хотя он оставался членом-корреспондентом Императорской академии наук и почётным академиком по ряду изящной словесности.

Крым. Писатели Антон Павлович Чехов (слева) и Лев Николаевич Толстой в Гаспре (с фотографии 1901 года). Фото: ТАСС

Бойся ложного знания

Конфликт со Святейшим Синодом — высшей в то время церковной инстанцией — на почве понимания сути христианства вылился в конечном итоге в опубликованный в 1901 году документ, в котором РПЦ оповещала православных, что граф Толстой отошёл от православия и больше не является сыном Церкви. Кто-то воспринял это как отлучение, хотя анафемы наложено не было.

По сути, Толстой и здесь не вписался в общие рамки — на этот раз в рамки религии и государства. Писателю стали поступать письма с угрозами и проклятиями от людей, которые не слишком вдумывались в происходящее. В то же время ему восторженно писали и сторонники или считавшие себя его сторонниками. Как те, так и другие, нередко сути его воззрений не понимали.

В ответ Толстой написал статью «Ответ на определение Синода от 20-22 февраля и на полученные мною по этому случаю письма», в которой подтвердил и обосновал свой отход от Церкви, чем привлёк ещё больше сторонников. Писатель не отрицал Бога, а призывал жить по заповедям Христа, не подменяя их церковными ритуалами и обрядами, которые называл колдовством. Его собственные принципы, принятые последователями его философского учения — не гневайся, не прелюбодействуй, не клянись, не противься злу насилием, возлюби врагов своих, как ближнего своего — в 1908 году были сведены им в одно: «Будь добрым и не противодействуй злу насилием».
«Как я счастлив… что писать дребедени многословной вроде «Войны» я больше никогда не стану».

Сокрытая истина

Брошенные им духовные семена дали всходы во всём мире, оказав влияние на развитие гуманистических идей. То, что «Царство Божие внутри вас», постепенно стало осознаваться обществом. И когда в 1910 году он ушёл из дома и отправился странствовать (без определённой цели и маршрута ездил на поездах), заболел воспалением лёгких и умер на станции Астапово в Липецкой области, проводить его собрались тысячи людей. Власти были всерьёз обеспокоены, как бы это прощание с писателем и духовным наставником не переросло в массовые беспорядки.

Именем Толстого в России позже вволю попользовались большевики (Ленин назвал его зеркалом русской революции), пристегнув к нему «борьбу с капитализмом», хотя Толстой был принципиальным противником борьбы и насильственной революции. В советских школах старшеклассников заставляли читать роман «Войну и мир», про который сам автор написал Фету ещё в 1871 году: «Как я счастлив… что писать дребедени многословной вроде «Войны» я больше никогда не стану». В то же время из его философских произведений оставили только роман «Воскресение», а религиозные воззрения в программу не попали. Поэтому большая часть современного населения России о величайшем русском писателе знает только то, что он написал длинный и скучный (для школьника) роман, тогда как в других странах о русском Толстом знают в первую очередь как о философе-гуманисте.

Но такие люди не появляются на свет просто так, и России ещё потребуются идеи её великого сына, родившегося, возможно, раньше своего времени.

Афоризмы Льва Толстого:

Человек подобен дроби, числитель есть то, что он есть, а знаменатель — то, что он о себе думает. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь.

Вера есть понимание смысла жизни и признание вытекающих из этого понимания обязанностей.

Стыдиться можно и должно не какой-либо работы, хотя бы самой нечистой, а только одного: праздной жизни.

Не бойся незнания, бойся ложного знания. От него все зло мира.

Война есть убийство. И сколько бы людей ни собралось вместе, чтобы совершить убийство, и как бы они себя ни называли, убийство всё равно самый худший грех в мире.

Власть над собой — самая высшая власть, порабощённость своими страстями — самое страшное рабство.

«Культурный минимум»