Как московский бизнесмен сменил Америку на тульскую деревню

Поднять сельское хозяйство в тульской глубинке, но при этом не потерять денег…

Дмитрий Задорожный: В разговорах, что деревня умерла и здесь ничего не будет, есть доля лукавства. Фото: Елена Шулепова/РГ

О Дмитрии Задорожном мы узнали случайно — из меню в небольшом ресторанчике рядом с тульской усадьбой Поленово, где подают исключительно экологически правильные блюда. Одно из них так и называлось «Цесарка фермера Задорожного». Когда выяснилось, что до того, как увлечься сельским хозяйством в тульской глуши, он 15 лет занимался логистикой в США, стало совсем любопытно.

За МКАД на ПМЖ

Задорожный — коренной москвич, родился и вырос в столице. Его папа служил вместе с Юрием Гагариным, они даже были дружны. Дмитрий пошел по стопам отца: окончил после школы авиационный институт и стал военным летчиком. Во времена перестройки из армии уволился, начал заниматься бизнесом. Уехал в Америку, где 15 лет проработал отнюдь не ковбоем — логистом. Как сам говорит, «заработал какие-то деньги» и вернулся в Москву, но надолго не задержался…

Все, что прежде его связывало с сельским хозяйством, — это тяга к природе, стремление выехать из мегаполиса. Поначалу эта потребность легко удовлетворялась банальными поездками по грибы и на рыбалку. Но в какой-то момент желание дышать чистым воздухом и «жить, как предки» стало почти навязчивой идеей. И Дмитрий с супругой начали подыскивать место, куда можно было бы переехать из Москвы на ПМЖ. Его жена Марина вспоминает, что решение далось непросто, были серьезные сомнения: вдруг не смогут адаптироваться.

— Столько лет в городе, к которому уже сильно привязаны, и вдруг раз — и все изменить. Ведь меняется не просто стиль, но и образ жизни, — рассуждает Марина. — Дело не в коммуникациях и асфальте, а в самом ритме. Но чем больше в это вникаешь, тем больше нравится деревня. Теперь мы уже здесь.

В 2006 году Задорожные открыли для себя Заокский район Тульской области и просто влюбились в эти холмы, в высокий берег Оки.

— Два года выбирал место. Найти трудно, особенно большой участок. В 2008 решили приобрести эту усадьбу, — говорит Дмитрий.

На четырех гектарах уже было несколько строений, в том числе конюшня. Какое-то время они еще ездили сюда, словно на дачу. Но однажды приехали встречать Новый год и задержались на две недели. И после этого уезжать не захотелось.

— Мы вместе решили: если здесь жить, значит, здесь надо чем-то заниматься. Ездить отсюда на работу в Москву, мягко говоря, не хотелось: 20 километров от столицы — уже проблема с пробками, а сто с лишним — вообще нереально, — вспоминает Марина.

Птичник из конюшни

Самая первая концепция, как рассказал Дмитрий, была связана с агротуризмом. На участке есть несколько гостевых домиков, и они собирались сделать туристический объект. Потом поняли, что гостями им хочется видеть только своих друзей, а не посторонних людей. Поэтому решили производить экологически чистый продукт. И вскоре конюшню переоборудовали под птичник.

— Мы сначала открыли фермерское хозяйство — кролики, куры и тому подобное. Продукцию поставляли в кооператив — у них свои магазины, рестораны в Москве и регионах. Основная стратегия: использовать продукты, выращенные в этой же зоне. Я им под заказ выращивал птицу — брали гусей, бройлеров, уток и цесарок, — рассказал Дмитрий о первых шагах на новом поприще. Собственно, в таком ресторанчике мы и узнали о его ферме.

Сейчас Задорожный выращивает немного живности, как говорит, только для себя — не на продажу. Планы опять изменились.

— У меня четыре гектара, и здесь, сами видите, все ухожено и красиво. А вокруг была земля, которая не обрабатывалась десятилетиями. Я подумал: а могу ли что-то сделать, чтобы она рожала, как раньше? Чтобы люди местные получали зарплату и не ездили работать охранниками на склады в Москву, чтобы механизаторы сели в комбайны и тракторы, а их дети видели: отцы работают и они могут здесь жить и получать достойный заработок, возделывая эту землю, — рассказал Дмитрий.

Конечно, можно приехать в деревню, купить скотину, кормить семью и что-то еще зарабатывать на продаже излишков. По соседству с фермой Задорожных живет женщина, у которой десяток коров. Она доит их вручную и продает экологически чистое молоко по 200 рублей за литр на Рублевке и в Истре.

— Если она будет сдавать его по 25, разорится сразу. Но многие ли готовы купить литр за 150-200 рублей? — рассуждает Дмитрий. — Это хорошо, что есть такие люди, которые могут себе такое позволить. А что пить остальным?

На молоке не выстоять

Рассуждая о хорошем молоке и людях разного достатка, Дмитрий и пришел к выводу, что надо менять концепцию своей жизни в деревне. Некогда в этих местах было четыре колхоза, в которых держали по полторы тысячи голов КРС. Сейчас все пришло в упадок, хозяйства обанкротились. Местные власти живут в основном за счет продажи земли, но свободных участков почти не осталось.

Лет пять Дмитрий общался с директорами этих развалившихся предприятий. Они рассказывали, как много хотели бы сделать, однако из-за дефицита средств ничего не получается. Задорожный решил найти деньги, уговаривая друзей-банкиров вложиться в отечественное сельское хозяйство. В результате в прошлом году выкупили один колхоз, второй взяли в аренду — и стали поднимать. Сегодня у фермера 800 голов КРС, из них 600 — молочного стада. В ближайшее время он планирует увеличить поголовье в два раза. Отводит 900 гектаров под многолетние травы, еще 550 — под кукурузу. Засеял восемь тысяч гектаров зерновыми.

— Только на молоке сейчас не выстоишь, — рассуждает фермер. — Будем еще и пшеницу, ячмень, овес, гречиху продавать. Техника вся в полях, поднимаем почти целину.

И кормят, и доят коров в его хозяйстве механизированным способом. За счет этого себестоимость молока такая, что в отличие от соседки он может продавать его по 25 рублей за литр. Сырье сдают на переработку на завод, частично возят в Москву под заказ. Продают и местному населению, дачникам — сейчас сезон отпусков, и спрос такой, что очередь выстраивается. Словом, «столичный» фермер старается поднять сельское хозяйство в тульской глубинке, но при этом не потерять денег. Говорит, такое вполне возможно, но надо все тщательно просчитывать. Сегодня в его хозяйстве трудится уже 70 человек. Минимальная зарплата — 22 тысячи рублей, что для села вполне приличные деньги. Механизаторы зимой стабильно получают 25-30 тысяч, а летом у тех, кто работает на большой технике, доходит и до ста тысяч.

— В разговорах, что деревня умерла и здесь ничего не будет, есть доля лукавства, — делится наблюдениями Дмитрий. — Смотрите: сам бы я мог тянуть свои четыре гектара и не более того. Для того чтобы делать современное сельское хозяйство, нужны длинные деньги. Нашей экономике вкладывать деньги на 7-8 лет, да еще с риском — невыгодно. Хорошо, что нашлись люди, которые готовы инвестировать средства и которые могут их правильно использовать. Когда будут в наличии эти два фактора — люди и деньги, — тогда и произойдет реальное возрождение деревни. Говорят, что-то можно сделать на голом энтузиазме… Да, есть такие маленькие фермы. Но современное хозяйство без инвестора создать невозможно.

В ближайших планах Дмитрия Задорожного взять еще земли, которые лет 20 не обрабатывались, чтобы их восстанавливать. В перспективе можно расшириться до сотни работников и фасовать и продавать гречиху. Правда, вложения, если даже все пойдет хорошо, окупятся лет через семь. Но оно, по его мнению, того стоит.

Кстати, примеру семьи Задорожных следуют многие москвичи. В Заокском районе за последние годы появилось с десяток хороших ферм, хозяева которых реально что-то производят: кто мед, кто овощи в теплицах, некоторые специализируются на мясном направлении. Словом, есть развитие. Об этой же тенденции говорит и сам Дмитрий:

— Вот еще лет шесть назад тут проехать было невозможно, а сейчас отличная дорога к усадьбе Поленово — как в Швейцарии. Это радует.

Кстати

Несмотря на то, что он бросил бизнес в столице и переехал в деревню, Дмитрий Задорожный дауншифтером себя не считает:

— Это те люди, которые отказываются от благ цивилизации, чтобы жить, как деды жили? Наверное, такая концепция имеет право на существование. Но мы далеки от этого. Дело ведь не в том, стирает жена руками или в машинке: если технология шагнула вперед, зачем от этого отказываться? Но мы считаем: если ты в деревню приехал, здесь надо что-то делать. Мы хотим связать прошлое и будущее, чтобы вокруг нас тоже все развивалось.

Елена Шулепова, «Российская газета»