В таких местах или смотреть, или снимать
1 мая мы отпраздновали поездкой в Поленово, музей-усадьбу художника Василия Дмитриевича Поленова (1844 — 1927), при его жизни называвшуюся Борок.
Мне нравятся усадьбы, потому что при них еще и парки. Поленовский выращен, в буквальном смысле слова, в чистом поле. Главный дом был достроен в 1892 году на месте пустого крестьянского поля между двумя деревушками — Бехово и Страхово. Там не было ничего. Поленов создал усадьбу по собственным эскизам.
Художник с самого начала задумывал усадьбу как музей. Первых посетителей водил по дому сам, при его жизни коллекции для показа размещались в трех комнатах. Говорил, что его охватывают теплые чувства, когда он видит крестьянок с детьми, которые держатся за руку. Жалко, что никто из крестьян-посетителей не оставил мемуаров о чувствах, которые они испытывали при посещении поленовского дома. Ну, или мне такие не попадались.
В главном доме необычно большие для нашего климата «итальянские» окна. Обычно у нас их делали маленькими: в отсутствие стеклопакетов так было проще сохранить тепло. Все шесть комнат, по которым сейчас водят экскурсии, — тоже большие. Мы ходили по дому с экскурсией на три часа, солнечным днем. Однако, комнаты все равно воспринимались темноватыми, хоть в них и горели электрические люстры. Хороший свет всего в двух, на втором этаже. Наверное, из-за большого объема помещения нижние комнаты смотрятся воздушными, но несколько сумрачными? Я всегда невольно обращаю на это внимание, потому что люблю, когда светло, но при этом недолюбливаю все виды искусственного освещения. Интересно, а какого размера комнаты, закрытые для просмотра? Всего их в доме двадцать с лишним — то ли 24, то 26. Дом строился для большой семьи. У Поленовых было шестеро детей, только первенец, Феденька, умер в младенчестве. А младший сын, Дмитрий Васильевич, биолог, стал первым директором дома-музея, открытого в 1931 году. Вот интересно, каково быть директором дома, в котором родился и вырос?
В мастерской на втором этаже — графическая версия «Иисуса и грешницы», по соседству — зал с «Золотой осенью» и «Осенью в Амбрамцеве». Поленов пробовал себя в разных живописных жанрах, его картины — очень разные. Но я больше всего люблю его пейзажную живопись. Третья из моих самых любимых картин Поленова, «Заброшенная мельница», находится в Серпуховском художественном музее. Там очень удачно оформлена экспозиция, под нее отведен, фактически, отдельный зал, в котором можно посмотреть еще и деревянную резьбу, сделанную по эскизам самого Поленова и одной из его дочерей.
Еще запомнилась фисгармония — незнакомый музыкальный инструмент из Аббатства, отдельной мастерской, которую Поленов построил для себя, когда отдал мастерскую на втором этаже детям. Фисгармонию мы не узнали, впрочем, как и остальные посетители. В главном доме сохранился еще один редкий музыкальный инструмент. Кажется, успела забыть его название. Что-то вроде целестины. Вот только целестина, по идее, с клавишами. А в доме Поленова что-то вроде большой музыкальной шкатулки. Снизу — педали, которыми накачивается воздух. Сверху, в ящичке — отделение, в котором крутится перфорированная лента на ролике. Воздух проходит сначала сквозь отверстия в ленте, затем — сквозь отверстия в стенке, получается музыка, напоминающая звук колокольчиков. По крайней мере, экскурсовод так объяснила. Еще она сказала, что инструмент — действующий. Но играть на нем имеет право только главный хранитель музея, и она сама еще ни разу этого не слыхала за все время своей работы.
Фотографий не случилось. В таких местах или смотреть, или снимать. Я предпочитаю первое, потому что экспозиция очень насыщенная, много картин, которые сами по себе целый день смотреть можно, так еще множество всего остальное, глаза разбегаются, кажется, что все эта россыпь деталей не вмещается в голове, не успеваешь разложить по полочкам и запомнить, а что же видишь. Экскурсовод выхватывает из их калейдоскопа отдельные штрихи, вроде бокала с гербом, сохранившегося с войны 1812 года, или солонки синего стекла в серебряной оправе. С учетом отведенного на нее времени, экскурсия получается очень плотная, при моем темпе усвоения я бы только возле книжных шкафов полдня прокрутилась бы. Ну, интересно же, какие книги читали в этой семье? Например, я почему-то не ожидала увидеть именно в этих шкафах многотомных записок Архангельского общества изучения Севера.
Земелька там золотая.
Кто о прекрасном, а вшивый всё про баню!
хехе
Хорошие там места