Большая стирка в проекте «Прачечная» на «Фабрике»
Проект театральной художницы из Тулы Инны Алексеевой на площадке ЦТИ «Фабрика» — фактически первая большая выставка автора. Не только в Москве, но и вообще — первая. Ее дебют в столице — результат конкурса «Фабричные мастерские. Сессия III», объявленного в декабре 2015 и организованного «Фабрикой» и Е.К.АртБюро.
Сегодня интерес к молодым художникам, как и к новым именам очень велик. Для них созданы отдельные номинации и в Премии Кандинского, и в «Инновации». Проекты молодых художников показываю и Мультимедиа Арт Музей (МАММ), и Московский музей современного искусства, и ГЦСИ (который с 2008 года выступает одним из организаторов международной биеннале молодого искусства). Галерея «Триумф» вместе «Манежем» в течение года представляла молодых художников в проекте «Большие надежды». Наконец, для молодых есть программы стипендиатов минкульта. Вопрос: что делать тем, кто перешагнул рубеж счастливого возраста (формально молодым художник считается до 35 лет), а в обойму известных имен, с которой предпочитают работать галеристы и музеи, не вошел? Собственно, именно на них и рассчитан конкурс «Фабричные мастерские». Возрастные рамки претендентов на премию (то есть на возможность поработать в мастерской на «Фабрике», или сделать здесь же свою выставку) ограничены годами рождения: от 1968 до 1980. Иначе говоря, речь идет о поколении «сорокалетних», тех, кто старше 35, но младше 48.
Инна Алексеева как раз одна из одиннадцати художников, которые получили шанс выставиться на столичной площадке, пройдя конкурс Экспертного совета (почти 10 человек на место). Ее выставка «Прачечная» (куратор Александра Данилова) — вторая в серии проектов, подготовленных в рамках «Фабричных мастерских» в этом году. При взгляде издалека на нежное розовое платье, отрешенно покачивающееся на вешалке в окружении осколков цветного стекла и изогнутых проволочек, что оказываются портретами музыкантов камерного оркестра со скрипками, виолончелями, контрабасом, можно подумать, что перед нами вариация на тему «репетиции оркестра». Но стоит приблизиться — и дыры на тонкой ткани, полинявшая ткань и вытянутый силуэт наряд недвусмысленно подсказывают, что если уж вспоминать Феллини, то тогда уж — финал «Ночей Кабирии», когда сквозь слезы героини Джульетты Мазини проступает улыбка. По крайней мере тут сходный контраст — рухнувших надежд и музыки надежды, брутальной реальности и воздушной мечты.
Если же говорить о современном российском искусстве, то неизбежны ассоциации с известными работами «Фабрики Найденных Одежд» (ФНО) художниц Глюкли (Наталья Першина-Якиманская) и Цапли (Ольга Егорова). Тот же способ персонификации героини — через платье, тот же интерес к женской теме, тот же вкус — к развернутой истории. Но если петербургские художницы предпочитали перформанс, то Инна Алексеева выстраивает вокруг инсталляции живописную историю. Для нее полотно картины и ткань платья — близкие родственники. Не зря ее полотна живут вне рамы, на холсте, не скрывающем фактуры ткани. К этапам обработки материи отсылает и сюжет — стирка платья в прачечной. Стирка, отжим и глажка с отпариванием в огромных старых стиральных машинах в контексте «Прачечной» — еще одна метафора мясорубки обезличенного города, в котором перемалываются «иллюзии» не только юных барышень.
читайте также
Впрочем, это не единственный сюжет выставки, и даже, похоже, не главный. При всех очевидных параллелях с проектами ФНО, различия существеннее. Инну Алексееву не интересуют отсылки к классике, что были, скажем, в перформансе Глюкли и Цапли «Памяти Бедной Лизы», когда художницы отважно прыгали в Зимнюю канавку. Она не пытается дать слово персонажам, как делали петербургские художницы, вышивая реплики или актуальные слоганы на «найденных одеждах». Наоборот, полинявшее платье в дырках вместо цветочков отсылает к травме и боли, иначе говоря — к опыту, который хотелось бы вытеснить в подсознание, а вовсе не проговаривать и делиться им с кем-то. Отсюда — ассоциации со разломанными куклами Ханса Беллмера, с коллажами дадаистов. Но из фрагментов механического триллера, если так можно выразиться, художница в итоге складывает новый паззл. В картине, соединяющей осколки в целое, есть место «бесполезным сожалениям», но и «надежде», и «реальности». Так что сюжет, который вырисовывается на выставке «Прачечная», вовсе не об утраченных иллюзиях Золушки, а о том, как «стирать» свой мир от страхов, травм, минут отчаяния, и складывать заново мир, в котором можно жить.
Жанна Васильева
А в Туле выставка будет?