Заблокированные в бараке

При всех очевидных успехах переселения граждан из аварийного жилья в Тульской области остаются еще бараки, на жителей которых действие закона № 185 не распространяется

Масштабный новострой

В 40–50-х годах прошлого века на карте области появились десятки поселков, обязанных своим появлением росту добычи подмосковного угля в военные и послевоенные годы. Потом кое-где на базе этих поселков строились города. Один из них — Кимовск — до сравнительно недавних пор был даже по меркам Тульской области рекордсменом по количеству жилья барачного типа.

По программе переселения граждан из аварийного жилищного фонда на 2013–2017 годы в рамках Федерального закона № 185-ФЗ для расселения бараков и аварийных жилых домов в Кимовске строится новый микрорайон. Это самый масштабный проект по переселению в регионе, благодаря ему тысячи жителей из аварийного фонда получили новые комфортабельные квартиры. Новоселья здесь теперь отмечают регулярно.

Масштабное переселение, о котором еще пять лет назад могли только мечтать, тем не менее, не решает полностью проблемы аварийного жилья по двум причинам. Первая заключается в том, что до сих пор неясно, как поступать с многоквартирными жилыми домами, признанными аварийными после 1 января 2012 года; вторая — что делать с бараками, отнесенными к категории домов блокированной застройки.

«Таунхаусы» по-кимовски

Классический шахтерский барак представляет собой щитовой одноэтажный дом с длинным коридором в центре и жилыми комнатами по периметру. Строились они временно, до появления более капитальных строений. Как часто бывает, временное оказалось почти вечным. В 90-е годы с началом приватизации пока еще ветхие на тот момент строения стали оформлять в собственность. Процесс шел без осмысления возможных последствий, при том, что формально надежда на переселение в новые дома у будущих собственников оставалась. Но разобраться в юридических тонкостях тогда было практически невозможно. Таким образом, кто-то оформил земельный участок вместе с долей в бараке, кто-то пристроил веранду с отдельным входом или, больше того, надстроил второй этаж, кто-то, имея запись в ордере «комната», в таком статусе и оформил свое жилище, оставшись без квартиры.

Градостроительный кодекс содержит понятие «многоквартирный дом» и «дом блокированной застройки». И Градостроительный, и Жилищный кодексы сходятся в одном: многоквартирным считается дом, имеющий две и более квартиры, а также общедомовое имущество. Дом блокированной застройки состоит из блок-секций, имеющих самостоятельные выходы на земельный участок. По 185-му закону, в рамках которого идет переселение, дома блокированной застройки не подпадают под категорию многоквартирных, а, следовательно, расселению не подлежат.

Таким образом, значительная часть бараков из многоквартирных домов превратилась в частные жилые дома с долевой собственностью. Пока не было 185-го федерального закона, а вместе с ним и особой веры в скорое обретение нового жилья, администрация Кимовска не столько не возражала, сколько не вмешивалась в вопросы оформления в собственность жилого имущества. В результате часть жителей города утратили законные основания для получения новых квартир, хотя прожили в бараках без газа, водопровода и канализации всю или почти всю жизнь.

— Выход только один,— комментирует проблему с переселением домов блокированной застройки глава администрации Кимовского района Эдуард Фролов,— обращаться в суд. И такие суды идут. Главная загвоздка в том, что часть жителей хотят переехать в новые квартиры, а часть — хотят остаться в своих бараках, которые они самостоятельно благоустроили, отремонтировали, где-то достроили второй этаж, где-то увеличили площадь квартир за счет пристроек и так далее.

Действительно, несовершенство законодательства возможно исправить в суде, но только в том случае, когда все жильцы барака согласны на переселение в новые дома. А это еще одно препятствие на пути тех, кто устал и замучился жить во времянках — самостоятельно благоустроить квартиры в ветхом жилье под силу не каждому.

Загвоздка

В одном из таких «спорных» бараков побывал корреспондент «Молодого коммунара».

Во дворе дома несколько человек эмоционально осуждали поведение соседей, что спешат переселиться на улицу Мелихова (новый микрорайон Кимовска). Участники разговора с ними категорически не согласны. Корреспондента областной газеты немедленно повели в квартиры, дабы доказать, что жилой дом совсем не аварийный, более того, «простоит еще сто лет».

— Зачем государство обсасывать,— возмущен Николай Иванович Денисенко, житель барака, пенсионер, 35 лет проработавший в угольной промышленности.— И так бедное у нас государство. А нам давай еще девять квартир. За каким хреном? Перекрытия здесь бетонные; туалеты, ванные у каждого отдельные. Кухни у всех есть. Жалко сносить такой дом. Пусть дают квартиры тем, которым действительно они нужны, а не нам.

С Николаем Ивановичем полностью согласна Нина Ивановна Пережогина:

— Неужели нас туда, на выселки, угонят,— возмущена пенсионерка (выселками она называет микрорайон с новостройками, потому что находится он на северной окраине города).— А здесь у нас зелено, чисто, красиво. Летом — вообще прелесть. Нам бы газ еще провести, и совсем хорошо будет.

В результате девятиквартирный дом почти поровну разделился на противников и сторонников переселения: пять семей хотят остаться, четырем нужны новые квартиры. Из «лагеря» последних застать дома удалось только Людмилу Николаевну Истомину.

— Что у нас здесь хорошего, я понять не могу? — недоумевает она.— Газа нет, баллоны привозят. Канализации нет — выгребная яма, как в деревне. Чистим ее раз в месяц, иногда по два раза в месяц. Для этого нужно заказывать четыре машины, одна стоит 1200 рублей. Это реально для ветхого жилья? По всей квартире распространяется плесень, невозможно с ней бороться.

— Посмотрите, какие полы. Лаги все сгнили, их пальцем можно проткнуть,— продолжает Истомина.— С потолка течет конденсат. Дышать нечем… Покупаю вот антиплесень, все равно ничего не помогает. А от вещества, которое выделяет эта плесень, как говорят по телевизору, заболевают раком. У меня мама от этого умерла и соседка. И что мне, теперь умирать в этой берлоге?

Людмила Николаевна и другие сторонники переселения добиваются справедливости в кимовском городском суде:

— Мы в суд обратились. Судимся уже второй год. И в итоге рассчитывать нам приходится на переселение только во вторичное жилье. А вторичное у нас мало чем отличается от бараков. Очередное заседание суда будет на следующей неделе,— без всякого оптимизма в голосе заключает женщина.

Ее оппоненты не расходятся — ждут со своей стороны дома. Повод для волнения у них серьезный: программа переселения предполагает снос расселенного здания.

— Я уже больной весь стал от этого,— жалуется напоследок Николай Иванович Денисенко.— Мы здесь спокойно дожить свои годы хотим. Пусть нас не трогают!

* * *

Ответа на вопрос, как быть с бараками, ставшими частными домами блокированной застройки, на сегодня нет. Программа по переселению граждан из аварийного жилищного фонда заканчивается в 2017 году. Будет ли продолжение, сказать сейчас никто не готов.

Кимовский прецедент — не исключение, а рядовой случай для бывших шахтерских поселений. Законодателям нужно срочно решать вопрос о судьбе героев статьи, обреченных на жизнь в условиях послевоенных лет даже в XXI веке.

Сергей Тимофеев, «Молодой коммунар»