Как биплан попал в туман, или Подбитый глаз начлета Рогулина

Глава из моей новой книги

Самолет У-2

Как мне представляется, в ХХ веке на территории Тульской области больше всего самолетов оказались сбитыми, а также попавшими в аварию или же катастрофу именно в период Великой Отечественной войны. И если некий массив информации об этом уже собран и частично обработан (в частности, изданы мои книги «Подземная авиация» и «Тульские военные тайны»; опубликованы работы других авторов; плюс тема с регулярной периодичностью «всплывает» и в Интернете), то о том, что происходило в тульском небе ранее (да и позднее, откровенно говоря), известно пока не так много.

Вряд ли ошибусь, если подчеркну, что тема явно не раскрыта и требует пристального внимания вдумчивых исследователей. Не скажу, что я сам очень глубоко «копал» эту тему. Что-то, конечно, я встречал в различных источниках, но только не в архивах. Но однажды в мои руки попал-таки именно в архиве весьма интересный документ…

В этой главе я хочу поведать об авиационной аварии, которая произошла зимой 1937 года недалеко от Тулы. И, хотя тогда, к счастью, обошлось без жертв, все подробности случившего были мгновенно засекречены…

О том, что же случилось тогда в нашем регионе, я узнал из политдонесения, которое хранится в Государственном архиве Тульской области. Там мне выдали на руки дело № 26 особого сектора оргбюро ЦК ВКП (б) (Центрального Комитета Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) – С.М.) под названием «Доклад на Тульской областной конференции ОСОАВИХИМа (Общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству – С.М.) о состоянии работы и очередных задачах областной организации ОСОАВИАХИМ, докладная записка областного аэроклуба о строительстве аэродромов» (кстати, в названии дела допущено несколько ошибок, но я его привожу уже без них, ну да ладно).

Согласитесь, разве определишь по названию дела, что в нем может быть представлена и другая информация? Я заказал это дело потому, что увидел упоминание об аэродромах, а историей авиации в Тульской области, как уже знают мои читатели, я интересуюсь не первый год (не сочтите за хвастовство, а просто примите как факт).

А внутри вот, помимо прочего, ждал меня «сюрприз». Дело, к слову, это на 52 листах, и было начато оно 16 декабря 1937 года, а окончено 7 марта 1938 (ГАТО. Ф. 177. Оп. 1. Д. 26. Кор. 3. Л. 3 – 4. Машинопись.).

Политдонесение это «о происшедших авариях самолетов У-2 № _№ 19 и 29 по Тульскому Аэроклубу» – за подписями начальника Тульского аэро-клуба Шумилкина и комиссара Богданова.

Они информировали начальника 2-го отдела О.О. (предположу, что особого отдела) НКВД (Народного комиссариата внутренних дел – С.М.) товарища Фридмана, секретаря орбюро (очевидно, правильно должно быть «оргбюро») ЦК ВКП (б) по Тульской области Сойфера и представителей ряда других структур и ведомств (всего было отпечатано 7 экземпляров документа) о том, что «16 декабря 1937 года Начальник летной части тов. (товарищ – С.М.) РОГУЛИН Л. И. член ВКП б с 1929 года вылетел с Тульского аэродрома в г. (город – С.М.) Михайлов на самолете У-2 № 29 с задачей переброски горючего для находящегося там самолета № 1 (вторая цифра плохо читается; возможно, это цифра «3» или «8» – С.М.) Тульского Аэроклуба» (Здесь, выше и далее в главе сохранены орфография и пунктуация оригинала – С.М.).

«…ветер восточный 3 _ 4 метра в секунду, – говорится в политдонесении о состоянии погоды на момент вылета Рогулина. – Высота облаков 300 _ 350 метров, видимость 4 _ 5 километров».

В районе города Венева пилота поджидала серьезная неприятность. Там биплан попал в сплошной туман…

«Между деревнями Николаевкой и Веневским колхозом Больше-Связемского сельсовета пилот принял решение вернутся обратно.

Во время разворота на малой высоте, в 800 метрах от линии жел. (железной – С.М.) дороги, врезался правой плоскостью за землю.

Самолет разбит на 100 %. Начлет РОГУЛИН получил ушибы правой стороны туловища, рассечена верхняя губа, подбит правый глаз».

Лежал ли в то время снег, сказать затрудняюсь. Но даже если сугробы и были, то они, как видим, никак не смягчили удар самолета о землю. Вспыхнула ли при этом «горючка» (а она, судя по документу, скорее всего, уже была на борту, раз Рогулин летел в город Михайлов «с задачей переброски горючего для находящегося там самолета») – об этом в документе ничего не говорится.

Что же было дальше? Первую помощь пострадавшему авиатору оказали в Веневской городской больнице. Представляю, какой переполох в больнице вызвала новость о том, что туда везут (или уже доставили) пострадавшего летчика. Очевидно, в тридцатые годы отношение к авиаторам было такое же уважительное, как в СССР – к космонавтам. Впрочем, как на самом деле было – гадать не буду. Врачи ведь у нас такой видавший виды народ, который ну очень сложно чем-либо или кем-либо удивить… «Состояние больного в данное время удовлетворительное». Ну, за приземление и спасение!..

В документе еще сказано, что «за период летной работы до аварии» начлет Рогулин совершил до 5890 (!!!) полетов с общим налетом 1163 часа 48 минут. То есть в авиации он не был пацаном-«желторотиком». За ним числились 139 внеаэродромных полетов (с налетом 133 часа 58 минут), 86 ночных полетов (с налетом 15 часов 6 секунд) и 26 (или 28) слепых полетов (с налетом 14 минут 30 секунд).

Какие же выводы сделали начальник Тульского аэро¬клуба Шумилкин и комиссар Богданов?
«Ответственный за аварию самолета У_2 № 29 Начальник летной части т. (товарищ – С.М.) РОГУЛИН пилотировавший самолет.

Причина аварии: недисциплинированность, выразившаяся в том, что допустил во_преки наставлениям разворот на низкой высоте, а затем поздно принял решение о возвращении обратно, когда туман уже достиг земли».

А 21 декабря 1937 года в Тульской области было зафиксировано новое авиационное ЧП (с участием уже упомянутого выше У-2 под № 19; о нем расскажу в главе «Плохо, когда карта – в кармане, или Значки за дрова и очковтирательство с мишенями»). Для установления причин аварий создали аварийные комиссии. Провели закрытое (!) партийное собрание, созвали внеочередное комсомольское собрание и плюс летно-техническое совещание (в общем, провели разбор полетов, как говорится).

Как в дальнейшем сложилась судьба попавшего в переплет «сталинского сокола» Рогулина – пережил ли он печально известную волну репрессий конца тридцатых, воевал ли против асов люфтваффе в «сороковые, роковые», – тут есть, где разгуляться краеведам… Было бы желание, как говорится.

P.S. Возможно, при проведении земляных работ людям, проживающим в районе той давней аварии, когда-нибудь попадутся фрагменты того самого самолета У-2. Ведь, как я уже прежде говорил в одной из книг, с места падения самолета очень сложно подобрать все части до последнего кусочка… Хочется надеяться, что люди, нашедшие куски самолета, поймут, что это была авиамашина, задумаются о летчике и будут относиться к находкам не как к «бесполезным старым ржавым железячкам», а как к части богатой на всевозможные события истории нашей большой страны, которую (историю) нужно беречь и передавать поколениям.