Игрок легендарной футбольной сборной СССР вспоминает
Василий Данилов: «Была тюрьма и был побег»
Василий ДАНИЛОВ. Фото Юрий ГОЛЫШАК, «СЭ»
Из сборной, вернувшейся с медалями после чемпионата мира-1966, все на виду. Кто жив, конечно.
Но был в той команде незаменимый игрок, о котором много-много лет ни слуху ни духу. Защитник «Зенита» Василий Данилов.
Данилову – 74. Мы долго его искали. Однажды нашли и уговорили встретиться.
Мы слушали неторопливый рассказ о странной жизни, пропитанной не только славой, победами, медалями. Еще в этой жизни случилась тюрьма.
– Огненная дуэль у вас приключилась с Куртом Хамрином, легендарным шведом.
– Яшину он забивал регулярно. Перед очередным матчем сломался Крутиков, кажется. Он должен был Хамрина держать. Бесков вызывает: «Ну что, ленинградец…» Да нет, отвечаю. Я не ленинградец, я из-под Тулы. «Ладно, поглядим на Тулу. Давай, играй!»
– Справились?
– Матч товарищеский – Хамрин замену попросил минуте на седьмой. Уходя, пальцем у виска крутил и на меня указывал.
– Могла сборная СССР лучше выступить?
– Сто процентов! С немцами в полуфинале должен был стоять Кавазашвили. Чувствовалось – Яшин не тот, весь бледный. Помните, как в Чили в 1962-м запустил издалека? С ФРГ – то же самое! Беккенбауэр бьет, до ворот метров тридцать. Ладно, думаю, не так уж сильно летит. И вдруг – пропускает.
– Кавазашвили был сильнее?
– В тот момент – конечно. В раздевалке об этом говорили открытым текстом. Но Морозову звонили из Москвы с инструкциями. Яшина убрать в запас не позволили.
…Стрельцова напрасно игнорировали. С ним у сборной была бы совсем другая игра. Глыба! Помню, матч с «Торпедо», у меня травма. Фальян, главный тренер «Зенита», делает установку. Кто-то подает голос: «У них Стрельцов…» Фальян руками всплескивает: «Тоже мне, игрока нашли!»
– Странно.
– Фальян – далекий от футбола товарищ. Выхожу к бровке, рядом Стрельцов: «Привет, Василий!» А я возьми да скажи: «Эдик, тебя за игрока не считают» – «Кто?!» Потом сам понял: «Этот мордоворот, головастый? Ну я ему сейчас…» Тут уж я испугался: «Да не надо. В игре покажешь!»
– Показал?
– Еще как! Я Извекова нашего предупредил: «Слава, аккуратнее с Эдиком, а то на ногу тебе наступит – оторвет». Стрельцов был очень здоровый. Как бык. Так Извеков то ли забылся, то ли хотел себя проявить – начал его пощипывать. Эдик спокойно остановился, повернулся к нему: «Тебе Данилов сказал, что не надо так со мной играть?» И все, дальше было ровно.
23 июля 1966 года. Сандерленд. СССР — Венгрия — 2:1. Василий ДАНИЛОВ (слева) и Лев ЯШИН (в центре) предотвращают атаку венгров в четвертьфинале чемпионата мира. Фото AFP
– До отсидки были с ним знакомы?
– К Стрельцову на зону приезжал. Я играл в Новомосковске, а он как раз сидел неподалеку, под Тулой. Мы с тренером Водягиным забросили идею блатным: «Хорошо бы повидать» – «Решим!» И поехали, подарки повезли. Мячик, сигареты.
– Где беседовали?
– В какой-то комнатушке. Вышел худой, облысевший. Зековская форма с номером. Ему, кстати, могли срок накинуть за то, что там менту врезал. Братва вмешалась, историю замяли.
– Дружили с Садыриным?
– Как Паша в «Зенит» пришел, я над ним шефство взял. Славный парень. Поначалу неразговорчивый был.
– Прозвище у него было?
– Нет. Это меня звали – Пряник. Потому что тульский.
– Геннадий Орлов обмолвился в интервью, что вы связались с какой-то компанией, стояли на шухере.
– Какой шухер?! Ему-то откуда знать?! После развода я жил в коммуналке. Потерял ключ, звоню соседке. Отвечает: «Дома буду через два часа». Я, как назло, простудился, температура. Не на улице же болтаться. Решил перекантоваться у приятеля, с которым во дворе играл в футбол, в домино. Вскоре зашли два парня. Я на кровати лежал, даже не прислушивался, о чем они переговаривались с хозяином квартиры. А через полчаса – менты. Всех замели.
– За что?
– У меня был знакомый в милиции, как-то предупредил: «Вася, ты в эту квартиру не ходи. Ребята там собираются хулиганистые. Шапки снимают, цепочки…» Но я не придал значения.
– Это была воровская «малина»?
– Наверное. У тех парней – по три-четыре ходки. Приятель тоже отсидеть успел.
– Вас-то в чем обвинили?
– В краже. Один из парней оговорил. Всё на меня повесил. Менты вникать не стали. Им-то какая разница? Главное, дело закрыто. Да и сам парень тот – мутный. Позже узнал, что он за полгода три раза по УДО выходил из тюрьмы. Как такое возможно?! Видимо, сдавал кого-то. Но жизнь его наказала. Пока в «Крестах» сидел, с ним разобрались.
– Умер?
– Не там. Уже на воле.
– Приговор?
– Три года. Статья 144-я. Год и два месяца провел в «Крестах», оттуда – в Ленинградскую область, поселок Форносово.
– Где тяжелее?
– В «Крестах». Выйти некуда. Грязища, тараканы, параша. Ужас! А в зоне – терпимо. Камера с двухъярусными кроватями на 120 человек, но у нас был самый лучший отряд. Чистота, порядок. Даже вшей не было. Не говоря уж о туберкулезе. Каждую неделю проверялись… Со временем перевели в колонию-поселение.
– Вздохнули с облегчением?
– Наоборот! Там намного хуже. На поселении хорошо тем, у кого «бабки» есть. Отстегнул ментам две-три «штуки» – и гуляй. Тебя не тронут, не будут заставлять работать. Если добавишь пару тысяч – могут вообще домой отпустить.
– Вы серьезно?
– Абсолютно. На зоне встречал людей, которых просили отсидеть за кого-то. Не бесплатно, разумеется. Это и сейчас практикуется. У меня же денег не было, так что на поселении вкалывать пришлось с утра до вечера. Подъем ни свет ни заря, тащишься за 50 километров.
– Что за работа?
– Лом да лопата.
– Землю долбили?
– Еще строили дачи ментовскому начальству. В какой-то момент так все достало, что я сбежал. Полгода скрывался.
– Где?
– В одном местечке. Отдыхал душой и телом. Играл в футбол, тренировал ребят. Но понимал, что вечно так продолжаться не может. Я в розыске, рано или поздно все равно поймают. Явился с повинной.
– Срок добавили?
– Полтора года. Досиживал там же, в Форносово.
– В общей сложности за решеткой – четыре с половиной года?
– Совершенно верно. Освободился в 1985-м.
– Старостин до последних дней заваривал крепкий-крепкий чай, почти чифирь. У вас тюремные привычки остались?
– Нет. Я и там предпочитал обычный чай. Сразу сказал себе: надо беречься, следить за здоровьем, чтоб на свободу не выйти развалиной. Поэтому никакого чифиря, левой спиртяги, наркотиков. Даже с куревом завязал. Выпивал разве что коньячок, который периодически до нас доходил.
– Драки были?
– Конечно. Если хочешь выжить, остаться нормальным мужиком – без этого никак. Прогибаться нельзя. Да, велик риск разок-другой получить в рыло, но потом оставят в покое.
– Правда, что после тюрьмы вы работали слесарем?
– Да кем только не работал… В городе обо мне не вспоминали. Издавались книги, справочники про «Зенит», где перечислялись даже дублеры, а о Данилове – ни строчки. Словно не было такого игрока в истории клуба, сборной. Как-то сосед притащил газету, где написали, что Данилов давно умер. Но и это пережил.
Полная версия: «Спорт-Экспресс»