Ездили вчера [22 августа] с дружочками в Ясную Поляну, там славно: березовый квас, просторы, небо как над глазами А. Болконского, пруд, писательский стол, библиотека, диван — на котором рожали Льва Николаича, а спустя года и все его потомство там же — и опушка с могилой.
Могила аккуратная, зеленый параллелепипед, креста на нем нет, надгробия — тоже, есть табличка с указанием соблюдать тишину, моя учительница литературы всплакнула бы, а тульские невесты (даже те, чьи наряды можно спутать с костюмами стрип-гёрл), приезжающие в Поляну фоткаться для свадебного альбома, здесь умолкают.
Великие в этом смысле ничем не отличаются от любых других покойников: постоял, посмотрел, погрустил, помолчал.
Помню только два других примера. Первый — Цой на Богословском кладбище в Питере, но это плохой пример — потому что похоже на район бульвара около Чистых прудов вечером: портвейн, гитара, панкуши сочиняют и поют дурацкие песни. В 18 мне это казалось трогательным, но сейчас мне 26, и я не говнарь.
Хотя мало ли, может Виктору Робертовичу бы и понравилось.
А самое клевое последнее пристанище — у Оскара нашего Уйальда в Париже, конечно. Вот плита, под ней Оскар, вокруг студентки жирно-густо красят рот, чтобы след от губ остался как можно ярче.
Потому что на самом деле всюду жизнь.
К Толстому и без креста придут, в отличие от многих не отлучённых от РПЦ