«Россия принадлежит нам!» — выйти на улицы под таким лозунгом в день 4 ноября призвал всех русских людей лидер ДПНИ Александр Белов. Созданное им Движение против нелегальной миграции требует остановить наплыв чужеземцев, сохранить русский народ от вымирания и вытеснения с родной земли. День народного единства, не имеющий пока в глазах большинства россиян чёткой идеологической окраски, движение сразу же определило как свой главный праздник. Историческая символика событий 4 ноября, — изгнание зарубежных интервентов из Москвы,— в самом деле, как нельзя лучше соответствует целям ДПНИ. Правда, в двадцать первом веке оккупанты приходят не с Запада, а с Юга, но степень угрозы для русских и союзных с нами народов от этого не уменьшается. Идея проведения во всех городах России массовых демонстраций в защиту прав русского народа получила название «Русский Марш», «Остановим оккупацию России!»— это, пожалуй, единственный на сегодня призыв, способный вывести на улицы массы политически активной молодёжи. Оградить убывающий численно русский народ от натиска миллионов носителей чужеродной культуры, дать коренным жителям страны надежду на национальное возрождение, — государственная задача первостепенной важности. Однако государственная власть Российской Федерации вместо поддержки выдвинутых ДПНИ требований приняла беспрецедентные меры к запрету общенациональной акции. Трудно сказать, что больше напугало правителей страны: коричневые тени прошлого или оранжевые призраки настоящего, тем не менее, в большинстве городов «Русский Марш» был объявлен вне закона. Десяткам тысяч сотрудников милиции в праздничный день пришлось мёрзнуть на улицах и хватать подозрительных молодых людей. Только в Москве, по разным источникам, было задержано от пятисот до трёх тысяч потенциальных демонстрантов (причём со смехотворным обвинением «переход улицы в неположенном месте»). Массовые аресты имели место в Сыктывкаре, Благовещенске, Ульяновске и других городах. В Петербурге произошло столкновение участников шествия с прозападной, леволиберальной группировкой «Антифа», в результате чего обе стороны оказались под конвоем милиции. Тем не менее, «Русский Марш» состоялся в огромном количестве населённых пунктов, как на территории Российской Федерации, так и за её пределами. В Москве оргкомитет наметил сбор прямо в метро, на станции «Комсомольская-кольцевая», вмещающей около пяти тысяч человек одновременно. Такое нестандартное решение организаторы «Марша» объяснили инструкцией МВД, запрещающей применение насильственных мер внутри метрополитена. Исключив таким образом физический разгон своих сторонников, лидеры ДПНИ направили собравшуюся массу на метро «Парк культуры», откуда трёхтысячная толпа выбралась на поверхность и прошествовала до Девичьего поля. По пути участники акции скандировали: «Кондопога — город-герой!» В Петербурге демонстранты выбрали для движения тротуар вдоль Невского проспекта. Стянутый для разгона ОМОН так и не был приведён в действие, поскольку не удавалось достоверно отличить участников «Русского Марша» от обычных прохожих. Благодаря строгой позиции ДПНИ от участия в акции были заранее отсечены скинхэды и носители гитлеровской символики. Такие же меры принял и Московский Оргкомитет. Правда, уже в ходе московского шествия несколько провокаторов попытались надеть повязки со свастикой и выкрикнуть «Хайль!» (это неслучайным образом совпало с прибытием телекамер), но их выгнали сами участники марша. Совершенно очевидно, что русское национальное самосознание несовместимо ни со свастикой, ни с гитлеровским приветствием, как бы ни желали доказать обратное холуи грабящих страну олигархов. В Чите, Иркутске и Дмитровграде главным организатором Марша выступил не Оргкомитет ДПНИ, а Русский Общенациональный Союз (РОНС). Читинцы, в частности, несли лозунги: «Родным улицам — родные имена!». В этих городах, как и в Самаре, шествие состоялось без насилия со стороны правоохранительных органов. Такую же терпимость к «Русскому Маршу» проявили и руководители адыгейской столицы — Майкопа. Отметить день 4 ноября, как праздник Русской солидарности, решили многие наши соотечественники за рубежами РФ. Например, в Севастополе участники Марша скандировали «Севастополь — Крым — Россия!» В главном городе Приднестровья Тирасполе к Русскому Маршу присоединились представители всех национальных общин: украинцы, гагаузы, евреи, молдаване, армяне. Как подчеркнул один из организаторов приднестровского шествия Дмитрий Соин,— «Русская идея это идея сохранения уникального культурного пространства, которое пытаются выжечь калёным железом западные националисты». Тяжелейшими последствиями закончился Русский Марш в Киеве и Кишинёве, где главными были антинатовские лозунги.. В обоих столицах участники шествия подверглись жестокому избиению: в городе на Днепре побоище устроили украинские нацисты, а в молдавской столице — полицаи. Для разгона Марша в Молдавии применялась даже бронетехника. На редкость спокойно прошёл Русский Марш в Варшаве, хотя именно поляков должны раздражать воспоминания об их изгнании из Кремля в 1612 году. Тем не менее, к русским жителям Польской столицы (в основном это молодёжь из-православных семей, выходцев из Белостокского воеводства, где с незапамятных времён существует крупная русская община) присоединилось некоторое количество этнических поляков. Они призывали к русско-польской дружбе и восстановлению Варшавского договора. Кажется странным, что в День освобождения России от польских оккупантов власти Варшавы разрешают русские демонстрации, а власти Москвы — выстраивают кордоны из милиционеров с дубинками. Кому нужна эта война с собственным народом, ставящая правителей России в один ряд с бен-деровцами в Киеве и натовскими прихлебателями в Кишинёве? И хотя один из почётных участников «Русского Марша» в Москве, депутат Госдумы Дмитрий Рогозин считает, что «мы одержали моральную и политическую победу», на гражданской войне победителей не бывает. У многих государственных деятелей в России есть комплекс: любым путём давить русское национальное самосознание. С другой стороны, в национальном движении нарастает тенденция непримиримой борьбы против государственной власти. И то, и другое — нонсенс. Противопоставление национальной идеи и централизованной государственности гибельно для страны, поскольку означает подрыв фундаментальных основ Российской цивилизации. Русский народ силён дисциплинирующей государственной властью, Российское государство сильно опорой на русскую национальную идею. Разрыв этой связи означает конец, крах. И всё же мы верим, что нам удастся пережить нынешнюю смуту, как пережили смуту наши предки в далёком семнадцатом веке, и настанет день народного единства, когда во главе общенациональных колонн Русского Марша пройдут рука об руку и Президент России, и Патриарх всея Руси.