Главным противоречием 90-х годов было противостояние коммунистов и демократов. Главным парадоксом 90-х было неприятие патриотизма в государственной элите.
Главной бедой 90-х была духовная и экономическая капитуляция страны перед Западом.
Состоявшиеся 7 декабря выборы показали, что россияне больше не хотят мириться с таким положением дел. Страна вступила в новую эпоху. И главной приметой новой эпохи стало одновременное поражение двух ведущих политических сил девяностых годов: партии КПРФ и либералов-западников.
ПОРАЖЕНИЕ КОММУНИСТОВ: УТРАТА ИДЕАЛОВ
Коммунистическая партия стала почти в два раза менее популярной. Если четыре года назад за КПРФ голосовало почти 15 миллионов избирателей, то теперь — всего лишь около 8-ми миллионов. Лидеры партии объясняют своё поражение банально: подтасовками на выборах, разгулом антикоммунистической пропаганды и <кражей голосов>, которые <утекли> в новообразованный блок <Родина>. Но такое объяснение ещё раз подтверждает неспособность (или нежелание) ближайшего окружения Зюганова ориентироваться в меняющейся политической обстановке. Ведь подтасовки, антикоммунистическая пропаганда и блоки-<подставки> имели место и раньше. Была газета <Не дай Бог!>, были пугающие ролики про ГУЛАГ, были партии Рыбкина, Тулеева и прочих. Всё это было, да не срабатывало. КПРФ уверенно держалась на плаву, от года к году набирая авторитет. И вдруг, — такой крах!
У этого краха есть очень серьёзные корни. Да, часть коммунистического электората действительно ушла к <Родине>. Но наши социологические исследования по Тульской области ещё весной, когда о <Родине> и речи не было, показывали резкое снижение популярности КПРФ. Настолько резкое (по Туле популярность компартии в мае составляла всего 9 %), что мы даже забеспокоились о точности применяемого метода исследований. Однако итоги голосования подтвердили правильность метода: именно такой неутешительный для коммунистов результат в конце концов был получен. А ведь в мае не только Глазьев не мог отвлекать потенциальных сторонников Зюганова, но и телевидение ещё не начало свою разоблачительную кампанию против <красной олигархии>. То есть, поражение КПРФ было обусловлено не столько предвыборной тактикой Кремля, сколько объективными причинами.
Прежде всего, следует отметить полную идейную стагнацию партии. Ни в кампанию 1999 года, ни в кампанию 2003 года КПРФ не выдвинула ни одной свежей, консолидирующей нацию идеи. Весь образ компартии держался на ностальгии по советскому прошлому. За коммунистов голосовали те, кто в душе надеялся на возвращение старых времён. Но постепенно всё больше людей стало понимать, что нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Прошлое не вернёшь, а ясный и доходчивый образ будущего КПРФ так и не сумела нарисовать.
Второй причиной, которая подвела коммунистов, стал синдром правящей партии. Лидеры КПРФ были воспитаны в лоне жёсткой однопартийной системы и за годы перемен так и не научились уважать союзников. Тактика КПРФ была целиком основана на тотальном приручении всей народно-патриотической оппозиции: все потенциальные союзники должны были либо безоговорочно признать лидерство компартии, либо их сминали, особенно чётко эта тенденция проявилась в тех регионах, где к власти пришли <красные губернаторы>. Вся новейшая политическая история Тульской области — это борьба Стародубцева не с демократами, а с <другими> патриотами: с непокорным комсомолом, с <Засечным рубежом>, с Сухорученковым, с Самошиным. Очень похожая история приключилась и во Владимирской области, где губернатор-коммунист Виноградов начал <крестовый поход> против РОНС, а не против СПС или <Яблока>. Лидеры КПРФ сознательно или бессознательно оттолкнули от себя все патриотические силы, которые настаивали на идейной или организационной независимости.
Но самым уязвимым местом, ахилессовой пятой КПРФ стала связь партии с олигархами. В 1995-97 годах любые разговоры о связях верхушки КПРФ с Березовским и Ходорковским выглядели нелепо, потому что по тем временам это была чистейшей воды ложь. А в 2003 году люди поверили обвинениям в адрес Зюганова, потому что эти связи стали выглядеть очень и очень правдоподобно.
За минувшие годы произошло настоящее перерождение компартии, что очень хорошо заметно опять же на примере Тульского региона. Если в первой половине 90-х годов руководящее ядро коммунистического движения состояло из убеждённых, идейных людей, в основном ветеранов партии (Худяков, Мишина, Поляков, Лялин, Углов) или представителей рабочего класса (Попов, Андреев), то в начале нового столетия все эти люди оказались так или иначе отстранены от ведущих позиций. На авансцену выдвинулись люди, желающие делать карьеру при <красном губернаторе> и никак не отличившиеся в то время, когда коммунисты в области переживали гонения. Особую роль стала играть совершенно циничная и беспринципная молодёжь, влившаяся в партию уже после победы Стародубцева и Казакова (наиболее яркий представитель этой группы — Олег Лебедев). Вытеснив ветеранов из руководства, эти люди начали (видимо, небескорыстно) затаскивать под партийные знамена таких идейно и социально чуждых коммунизму людей, как директор продовольственного рынка в Глушанках Иванов, финансовый аферист Гончаров и т.д. Популярное среди части туляков имя КПРФ стало откровенно использоваться как торговая марка, на выгодных условиях сдаваемая в аренду стремящимся в политику бизнесменам. Видимо, нечто подобное происходило и в масштабах всей страны, — вот почему осенью 2003 года мы увидели в партийных списках людей Ходорковского и других участников неправедной приватизации.
Если альянс других идейных течений с олигархами осуждается в народе, но осуждается как бы нехотя, исподволь, то такой альянс для КПРФ смерти подобен. Дело в том, что основная часть коммунистического электората воспринимает свою партию не как более или менее удобную политическую силу для решения конкретных практических задач, а воспринимает на сакральном, священном уровне, как Полюс Добра. Добро не может идти даже на временный компромисс со Злом (а олигархия — безусловное зло не только в глазах коммунистических избирателей, но и в глазах абсолютного большинства граждан России). Если перевести этот тезис с политического языка на язык семейно-бытовой, то избирателей большинства партий связывает со своим выбором расчёт или флирт, а избирателей КПРФ — любовь. Расчёт и флирт способны простить похождение на сторону; любовь не прощает измены. Явлинский способен объяснить своим избирателям, почему он взял деньги Ходорковского; в устах Зюганова и Проханова такие объяснения выглядели унизительно и мерзко. Они оскорбляли всех, кто с 1991 года боролся с антинародным курсом реформ.
Говоря иными словами, перерождение верхушки КПРФ подорвало сакральную связь компартии со своим электоратом. Больше того,- оставшиеся 14 % только постольку держатся вокруг прежних кумиров, поскольку не верят и не хотят верить очевидному факту перерождения. Но как ни слепа любовь, как ни упрямо отвергает она любую негативную информацию о своих избранниках, жизнь предъявляет ей всё новые и новые доказательства. И если коммунисты не найдут в себе силы осуществить глубокую идейную чистку собственной партии, то в ближайшие десять лет она может покинуть авансцену большой политики, как это сделали только что <Яблоко> и СПС.
ПОРАЖЕНИЕ ЗАПАДНИКОВ: АНАТОЛИЙ, ТЫ НЕ ПРАВ!
Пожалуй, еще большее поражение, чем КПРФ, потерпели так называемые <правые> партии — СПС и <Яблоко>, бывшие главными локомотивами либеральных реформ. Правда, в отличие от Зюганова, Чубайс не ограничивается обвинениями в адрес Кремля и своих политических оппонентов. Причины поражения своих сторонников он ищет в принципиальных тактических ошибках. Так, например, сегодня лидеры <правых> достаточно единодушно признают, что им надо было идти на выборы не двумя колоннами, а одной.
Нет сомнений, — если бы Явлинский с Чубайсом смогли договориться заранее, пятипроцентный барьер на пути в Думу был бы ими взят. Но получить шесть, семь или даже восемь процентов голосов для политической силы, претендующей на мессианскую роль; для силы, заявляющей, что именно за ней будущее страны, — это тоже крах. Причины поражения либеральных реформаторов лежат отнюдь не в слабой договороспособности.
Пытаясь самооправдаться, идеологи либеральных партий заявляют, что их подвело нежелание использовать популистские лозунги. Но вот это уже абсолютная ложь! Агитационная кампания СПС была самой популистской из всех партийных кампаний последнего политического сезона. Молодежи они обещали освобождение от воинской службы, предпринимателям — снижение налогов и отмену бюрократических пут, всем жителям страны — снижение квартплаты в результате конкуренции на рынке ЖКХ. А лозунг предыдущей кампании СПС <Хочешь жить, как в Европе?> — разве это не голый популизм?! Еще бы написали на своих знаменах: <Хочешь жить, как в раю?>
Нет, популизма в агитации <правых> хватало с избытком. Причины поражения СПС и <Яблока> лежат в их абсолютной чуждости российскому обществу, в их полной политической инородности.
Для любого человека, мало-мальски искушенного в политологии, абсолютно нелепыми и смешными кажутся попытки этих людей присвоить себе звание правых. Да, правые действительно везде и всюду опираются на предпринимательский слой, на мелкого, среднего и крупного хозяина. В этом плане попытка СПС найти свою социальную базу среди малого бизнеса была бы вполне оправданна. Но для хозяина основным правилом существования является жесткая и настойчивая защита своих экономических интересов: не только личных интересов в борьбе на рынке, но и корпоративных национальных интересов в геополитике. Правые — всегда националисты, строители империи, державники, силовики. У псевдоправых из СПС и <Яблока> любые национальные, государственные интересы вызывают тошнотворную реакцию. В геополитическом плане они везде и всюду сдавали интересы русского народа, подрывали имперские амбиции России. Немцов и Явлинский — это отнюдь не Столыпин, не генерал Франко, не Рейган, не Тэтчер и не де Голль. Это особая порода национал-предателей, вроде квислингов или петэнов времен второй мировой войны. Конечно, я далек от мысли утверждать, что лидеры СПС и <Яблока> являются агентами ЦРУ, находящимися на платном содержании из-за рубежа. Но в глубинном, духовном смысле они вне всякого сомнения являются агентурой чуждой цивилизации, которая стремится покорить Россию, превратить ее в колонию, поставить на колени.
В первое десятилетие реформ у зарождающегося отечественного предпринимателя были общие экономические интересы с Западом: они вместе крушили государственное тело социалистической экономики. Но как только раздел основного массива государственной собственности был завершен, западные монополии естественным образом превращаются в основного конкурента русского национального капитала. И по мере того как малый и средний бизнес все больше пускают корни в русскую почву, все реальнее становится появление настоящей правой идеологии, не только либеральной, но и националистической, не только готовой учиться у Запада современным технологическим приемам, но и настроенной на жесткую конкуренцию с западным миром. Наиболее яркими идейными выразителями такой идеологии в СМИ сегодня являются Максим Соколов и Михаил Леонтьев. Люди такого типа, а отнюдь не Немцов с Хакамадой, станут рано или поздно выразителями интересов <среднего класса>.
Кстати, вполне беспочвенными являются надежды СПС на то, что их отвергают старики, но поддерживает молодое поколение. Согласно опросам социологической службы <РОМИР мониторинг> за СПС были готовы голосовать только девять процентов студентов. И это после массированной идеологической кампании, нацеленной, прежде всего, на молодежь! Видимо, Россия действительно отторгает псевдоправых. Как любой здоровый организм выталкивает из себя инородное тело.
(Продолжение следует)
Владимир ТИМАКОВ
Поэтому, дорогие мои, поняли вы то, что я говорю, или нет, не имеет никакого значения.