Дышала ночь восторгом сладострастья,
Над куршевельским склоном замерев.
В отеле «Библос» проходили кастинг
Шестнадцать непорочных юных дев.
Кафе «Трамплян» ты убрала цветами,
Умыла длани молочком «Герлен».
Тебя хотел всего лишь снять в рекламе
Металла никель русский бизнесмен.
Он был красив, как Аполлон в истоме,
Струящий взором сказочный дурман.
Еще в Москве тебя с ним познакомил
Простой волшебник Петр Листерман.
Ах, Куршевель! Ах, курточка от «Фенди»!
Ах, ножки в горнолыжных сапогах!
Ты — Золушка из «Коитус Вивендис»,
Он — Принц и неженатый олигарх!
Мазуркою томила группа «Звери»,
Струился с неба аромат «шабли»…
Еще пятнадцать золушек под дверью
(читатель ждет уж рифмы — не дождется!)
Заветных чар развеять не могли.
Звезда любви зажглась над Куршевелем,
Сердца влюбленных стрелами пронзив,
Но в этот миг за окнами отеля
Возникли вдруг жандармы Саркози.
Ты вся в слезах его сжимала руки:
— Давай сбежим отсюда, Михаил!
— Да как могли? Да как посмели, суки?
— Не долюбила!
— Ах, не долюбил!
— Нельзя же так, не долюбив, проститься!
— Пройдемте в полицейский дилижанс!
— Но вы должны хотя бы извиниться!
— Силянс, месьё! Мадмуазель, силянс!
Откинув полог кружевной вуали,
Цедила ночь чужой мечты бокал.
Ему металлом руки заковали,
Металлом, что для них он поставлял.
Струился свет в его прекрасном лике,
Когда он спел, французов поразив:
«Да здравствует родной норильский никель!
Проклятье вам, жандармы Саркози!»
Не дрогнув ни в локте и ни в коленке,
Он это спел настолько хорошо,
Что не посмел его упечь в застенки
Лионский прокурор Ксавье Ришо.
А может, все и не с тобою было?
Не плачь, дитя, вся наша жизнь — обман.
А то, что ты кого недолюбила,
Исправит скоро Петр Листерман.
http://www.eg.ru/publication.mhtml?Part=16&PubID=8653