В начале августа прошлого года егерь по обыкновению делал на лошади объезд своего участка. Накануне шли дожди, дорогу развезло, и егерь совсем не ожидал кого-то увидеть. Однако на одной из просек обнаружил свежие следы автомобиля с широким вездеходным протектором. Колобов спешился, отвел в сторону лошадь, привязал к дереву, а сам осторожно пошел по следу, зная, что через полкилометра просека упрется в чащу. В этом месте он и увидел джип сиреневого цвета. Колобов из-за кустов стал наблюдать в бинокль за машиной и скоро заметил чуть в стороне среди деревьев двух человек.
Он не сразу сообразил, что те делают, и только потом увидел, что эти двое то ли откапывали что-то, то ли, напротив, закапывали. Через некоторое время странная пара направилась к машине, в которой, видимо, сидел третий, потому что двигатель ее сразу завелся. Машина уехала, но Колобов напоследок все-таки взглянул на ее номер. Позже он клял себя на чем свет стоит за это, но все-таки намертво запомнил этот проклятый номер.
Колобов подошел к тому месту, где двое работали с лопатами. Здесь была грубыми комками навалена свежая почва. Колобов поддал ногой один комок, другой, какая-то тряпка высунулась из-под земли. Колобов потянул за нее, откинул еще несколько комков, и в страхе отпрянул: из-под земли высунулась человеческая нога, обутая в старую грязную кроссовку.
На следующее утро Колобов сопровождал к лесному захоронению бригаду криминалистов. На поверхность был извлечен труп мужчины предположительно тридцати лет. А Колобов уже давал показания. Не забыл он назвать и запомнившийся номер джипа. Осмотр местности для следствия почти ничего не дал — всю ночь шел проливной дождь, и следы джипа были размыты.
Еще через три дня было получено заключение судебно-медицинской экспертизы. Мужчину убили выстрелом в затылок. Установить, где и из какого оружия стреляли в него, криминалистам не удалось, так как стреляли с близкого расстояния, пуля прошла навылет и вышла через левый глаз.
Еще через несколько дней была установлена личность погибшего. Им оказался нигде не работавший Л. Николаев 1969 года рождения. Его уже искали родители, и поэтому, когда от них поступило заявление о пропаже сына, их пригласили для опознания трупа.
Самым разумным было предположить, что следователи задержат владельца джипа. Это и было их естественным побуждением. Однако при первом же обращении к компьютеру выяснилось, что машина юридически принадлежит одинокой гражданке М. восьмидесяти четырех лет, проживавшей в частной развалюхе. Было понятно, что вызов старушки на допрос только спугнет настоящих преступников. Следствие решило для начала «отработать» личность самого пострадавшего (выяснить круг его знакомых и род занятий). А за домом старушки установили наблюдение — в надежде, что, может быть, объявится какой-нибудь ее «родственник». Было дано указание ГИБДД при случае остановить джип с указанными номерами, ознакомиться с документами водителя и отпустить.
Из рассказов родителей и знакомых погибшего Николаева постепенно стала прорисовываться примечательная картина.
За два года до гибели у него появился приятель, назвавшийся Михаилом Королевым, уроженцем Узловой. Королев отличался жесткой коммерческой хваткой, но он сумел подкупить Николаева своим расположением: несколько раз они делали на деньги Королева закупки автомобильных запчастей и неплохо зарабатывали на их перепродаже.
Однажды Королев предложил приятелю открыть магазин автозапчастей. Были оформлены документы, составлен договор на аренду помещений с одной из организаций и, главное, был получен крупный кредит в банке. Королев стал учредителем магазина, Николаев — директором. Запчастей было закуплено более чем на миллион рублей в ценах 1999 года. Со всем этим добром и с несколькими сотнями тысяч рублей, которые удалось обналичить, Михаил Королев исчез. Обращение в милицию привело только к одному результату: удалось выяснить, что гражданин с таким именем и фамилией в Узловой по указанному адресу никогда не проживал, документы его оказались фальшивыми. Новоиспеченному Фунту — директору магазина Николаеву — предстояло держать ответ перед строгими кредиторами.
Видимо, уже тогда нужно было ему бежать из города куда подальше. Но он вновь решил рискнуть. Он обратился за финансовой помощью к «надежным людям», другими словами — к «крыше», которая без промедления появилась у магазина, хотя тот и не работал ни одного дня. Николаев совершенно напрасно пренебрег известным правилом: никогда не брать в долг у бандитов — для них подобные «ссуды» не только источник наживы, но и завлекательная игра в кошки-мышки.
Николаев с деньгами кинулся на Дальний Восток, накупил контейнер дешевого китайского барахла, развернул на базарах несколько палаток. Но торговля шла так вяло, что не покрывала даже набегающих процентов. Через полгода ему был «включен счетчик». Тогда в судьбе родного дитяти приняли участие родители, до сей поры вообще ничего не знавшие о его проделках. Им пришлось срочно продавать трехкомнатную квартиру, переезжать в однокомнатную «хрущовку». Однако вырученных денег не хватило на покрытие и третьей части долга.
Бандиты начали «трясти» незадачливого коммерсанта. Причем они сразу предупредили его: «Подашься в бега, на мелкие куски порежем родителей, так что думай, где достанешь деньги». Но Николаев уже ничего не мог придумать. Все придумали за него бандиты и без обиняков предложили: «Мы оформляем на тебя еще один крупный кредит в солидном банке, деньги забираем, а ты уж выкручивайся как знаешь. Банк тебя по судам таскать будет, может, посадит года на два, но тебе все равно лучше, ведь мы просто убьем». Николаев согласился.
На его имя под залог на крупную собственность (документы на собственность оказались фальшивыми) был оформлен кредит на семнадцать миллионов рублей. Деньги были получены. Но Николаев просчитался в одном: бандиты совсем не собирались оставлять его в живых, для них такой свидетель — лишняя морока. Его застрелили в тот же день, в который он подписывал документы на кредит.
Через месяц после убийства Николаева выяснился круг подозреваемых. Некий Гамзаев, обладатель доверенности на вождение джипа, и два-три его приятеля, входившие в одну из преступных группировок. Были задержаны двое — Гамзаев и его ближайший «соратник» Федоров. Следствие организовало опознание, на которое пригласили егеря Колобова. Но это ничего не дало — егерь видел двоих преступников неразборчиво, и не смог опознать ни одного, ни другого. Возможно, что в лес закапывать труп вообще приезжали другие люди. Гамзаев и Федоров, кстати, вскоре предоставили алиби — нашлись свидетели, видевшие их в городе в день убийства. Так что опознание дало совершенно противоположный эффект — преступники теперь хорошо знали, кто главный свидетель в деле убийства.
На прощание один из следователей помоложе отозвал егеря Колобова в сторону и сочувственно посоветовал: «Тебе, дядя, лучше подобру-поздорову уехать куда-нибудь и семью спрятать. Хотя бы на ближайшие год-два, пока вся эта история не утрясется».
Для человека, который всю жизнь провел на одном месте, переезд хуже пожара. И все-таки Колобов уговорил жену с детьми переехать на время в деревню к теще. А сам перебрался в зимник, где прожил до середины сентября, наведываясь в дом лишь на час-другой — покормить поросят и кур. Такая предусмотрительность пошла ему только на пользу. Гамзаева и Федорова скоро освободили из-под стражи.
Однажды к обеду егерь подошел к дому со стороны поляны, из-за деревьев стал украдкой осматривать дом и увидел-таки загнанную в кустарник знакомую машину. Колобов оказался не из паникеров. Недолго думая, он зарядил карабин, прицелился и выстрелил по фаре машины. Из дома кто-то выскочил, метнулся к сараю, потом мелькнула еще фигура. Раздались ответные выстрелы из автомата и пистолета. Но стреляли куда-то в сторону.
Колобов зашел в лес и пошел в обход дома. Через некоторое время он подкрался к поляне с другой стороны, вновь прицелился и выстрелил по второй фаре. И опять из дверей сарая стали стрелять очередями по деревьям. Егерь присел, затаился и стал ждать, что будет дальше. Потом он увидел трех человек, они подбежали к машине, суетливо уселись в кабину. Джип рванул с места и умчался.
Весь оставшийся день и всю ночь Колобов перевозил хранившиеся в доме вещи в деревню к теще. Потом заколотил дом горбылем.
Еще через день семья Колобовых уехала. По вполне понятным причинам мы не можем сообщить, в какую именно область они отправились, скажем одно: леса там не чета нашим — глухомань на десятки верст.
Александр Васильев.