Из жизни Токарева-младшего, одного из первых советских байкеров
Николай и Фёдор Токаревы на любимом мотоцикле. Фото: Public Domain
Сын знаменитого оружейника Фёдора Токарева Николай тоже был успешным конструктором. Он работал над первыми советскими зенитными установками, но изобрел еще и первый лодочный мотор. А еще он был первым или одним из первых советских байкеров.
У Токаревых был двухцилиндровый мотоцикл «Харлей Дэвидсон», приобретённый на премию за одну из разработок. На этом мотоцикле Николай Токарев с успехом выступал на областных и всесоюзных соревнованиях, и даже входил в десятку лучших гонщиков Союза.
В 1927 году его включили в состав команды первого в истории заграничного мотопробега Москва — Париж — Москва, в ходе которого надо было проехать 8 000 км. При подготовке к пробегу Николай Токарев никак не мог достать цепь для мотоцикла. Пришлось просить о помощи тульских знакомых. Сделанная ими цепь оказалась прочнее, чем хвалёные иностранные. Американские цепи выдержали только дорогу до Парижа, а тульский новодел — дорогу в оба конца и проехал ещё 2 000 км сверх того.
Представители знаменитой фирмы удивились ещё и тому, что самопальные поршни на их мотоцикл, также сделанные в Туле, оказались прочнее фирменных американских.
После возвращения домой Николай Токарев взялся за разработку собственного двухтактного двигателя для мотоцикла. Для этого ему потребовалось разрешение директора оружейного завода Бориса Ванникова. Их личное знакомство произошло при весьма любопытных обстоятельствах.
Николай остался после работ один в мастерской. Неожиданно туда зашёл неизвестный человек небольшого роста и стал осматриваться. А в мастерскую Токаревых посторонним вход категорически запрещался.
— Чего надо? — раздраженно спросил Токарев-младший.
— Ничего, я просто так зашёл.
— Ну и нечего тут смотреть.
После чего незнакомец был выпровожен. Вскоре выяснилось, что это был новый директор Борис Ванников. Обиды за этот эпизод он не держал. Сказал: «Нечего извиняться, вы поступили правильно».
Конечно же, разрешение завершить работу по изготовлению нового двигателя было подписано, при условии, что она будет происходить в неурочное время собственными силами. Двигатель был готов к лету 1928 года.
Полная версия: Сергей Гусев, «АиФ в Туле»