О новых технологиях и последних раскопках.

 Интервью с тульским археологом

В шестом классе в сочинении на тему «Кем бы вы хотели стать в будущем?» Александр Колоколов написал «археологом». В 16 лет начал идти к своей мечте и вот уже 20 лет занимается любимым делом. Сегодня он — научный сотрудник музея-заповедника «Куликово поле».

На разведку

— С чего начинаются археологические раскопки?

— С поиска места. Изначально проводится разведка территории, определяется маршрут, по которому проходит исследователь. Далее нужно получить разрешение на раскопки. Для того, чтобы провести археологические исследование, необходимо получить разрешение от Министерства культуры Российской Федерации.  Для этого человек должен обладать определёнными навыками, опытом и быть дипломированным историком.

После этого исследователь собирает сотрудников, инвентарь и выезжает на место, ставит полевой лагерь, если это разведки, то идёт со своими сотрудниками по определённому маршруту. Также у каждого археолога есть своя научная тема, которую он выбирает в начале карьеры. По этой теме археолог и проводит раскопки.

Бывает, что некоторые археологи уезжают на раскопки и на несколько месяцев, и на полгода. Я тоже уезжал так на месяца 3-4, но сейчас уже возраст не тот, так как для полевой практики важно быть сильным физически. Есть и те, кто не занимаются полевой практикой, а зарисовывают и изучают материал, это для более усидчивых.

Но помимо интересных исследований, также присутствует и бумажная волокита, которой археологи занимаются уже после раскопок. Результаты своей работы они обязательно должны опубликовать. Это может быть как статья, так и книга.

— Много молодых специалистов у вас работает?

— Самому молодому сотруднику в моей экспедиции сейчас 33 года. Больше молодежи среди экскурсоводов и методистов, это либо студенты, либо выпускники истфака.

Без человека никак

— Какие новые технологии помогают археологам сегодня?

— Как бы технологии не шагали вперёд, без человека тут всё равно не обойтись. Работа археолога непредсказуема и будет такой оставаться, пока человек не научиться видеть сквозь землю. Тем не менее новые технологии очень помогают. Например, на основании цифровых фотографий и аэрофотосъёмки можно делать высотные карты, 3D модели, лидарная съёмка позволяет увидеть даже под лесом электронную модель микрорельефа местности.

— Есть ли что-то особенное в тульском рельефе?

— В Туле располагается водораздел двух крупных речных систем это Окской и Донской. Также у нас находился узловой участок трансконтинентального торгового пути между Балтикой и Черноморье. Здесь нужно из одной крупной реки перейти в другую. Соответственно нужно были суда. Очевидно, что существовала инфраструктура.

Для этого времени в нашем регионе самая большая концентрация арабского серебра, это было основным товаром, который поступал с юга на север. И по скольку здесь узловой участок, то тут серебро задерживалось, накапливалось и поэтому у нас много кладов с ним. Нам известно около 30.

Более северные районы находиться в лесной зоне, а более южные — в степной. Наш регион находить в двух природных зонах это лес и леса-степь. Эта контактная зона всегда даёт очень интересные материалы.

Одна из неприятных тульских специфик — это увлажнённый слой, так как копать очень тяжело, но в тоже время многие полезные материалы благодарю этому слою отлично сохраняются, потому что, когда слой сухой, то материал сгнивает.

Серия керамики

— Какими находками вы можете похвастаться из последней экспедиции?

— Сейчас мы заканчиваем раскопки с командой в городище у деревни Лобынское в Туле. Основные находки — это яркие и представительные серии керамической посуды.

Находки лепных и гончарных сосудов прекрасно маркируют все хронологические горизонты, представленные на памятнике. Вещевые находки их дополняют и позволяют более узко датировать. Выделить какую-то одну вещь как основную невозможно. Ценность представляет именно комплекс всех археологических материалов, зафиксированных должным образом. Находки принадлежат 8 веку до нашей эры по 13 век нашей эры.

Полина Земцова «АиФ в Туле»