Как в СССР снимали кино

В помощь патриотически-либеральной общественности

Иногда меня, как представителя старшего поколения, спрашивают, как оно всё было в СССР на самом деле.
Ведь ясно же, что было очень плохо!

Отвечаю: плохо — это не то слово! Было просто ужасно.

Вот, например, короткая история, как в СССР снимали кино.

Прежде всего, любой фильм снимали только после специального распоряжения Политбюро и проверки всех участников съёмок органами КГБ на предмет того, не являются ли они иностранными агентами.

Потом председатель КГБ СССР лично отдавал приказ киностудии приступить к производству. Для этого из ближайшего лагеря доставляли режиссёра. Приставляли ему к виску наган и говорили:

— Жить хочешь, с@ка? Снимай кино!

Ну и, естественно, били в подвале по почкам. Потом давали ему окровавленному подписать бумагу о сотрудничестве с органами. На всякий случай!

После этого режиссёр говорил:
— Хочу снять актёра Чижикова Васю и актрису Бурлакову Фросю.

Тогда режиссёру опять говорили, что он с@ка, и отдавали приказ доставить Чижикова Васю из одного лагеря, а Бурлакову Фросю из другого.

Чижикова Васю после этого избивали, как собаку. А Бурлакову Фросю насиловали всем комитетом госбезопасности, включая Председателя.

Потом на специальной чёрной машине их привозили на студию, а сами оставались с автоматами снаружи. Ждали, когда съёмки закончатся.

Как только кэгэбэшники уходили, режиссёр и актёры начинали плакать, пока никто не видит.

А если кто-то из кэгэбэшников случайно заходил внутрь, то они сразу начинали смеяться. Потому что Сталина все боялись. Даже в 1975 году.

Понятно, что ни одна мелочь в то время не могла быть сделана без разрешения Партии и Правительства.

Например, когда снимали знаменитый фильм «Ирония судьбы», то специально из Марокко завезли самолётом партию апельсинов и мандаринов, потому что в Москве их сроду не бывало.

А платье для главной героини, которую играла Барбара Брыльска, шили в кремлёвском ателье по специальному распоряжению ЦК КПСС.

А когда по ходу фильма ей потребовалось, согласно сценария, подарить Ипполиту электробритву, то её для этой цели взяли напрокат в специальном магазине «Берёзка», потому что все советские люди брились в то время топором, а те, кто принадлежал к элите общества — ржавыми лезвиями произведёнными в царской России в 1913-м году.

Кроме патриотических песен и военных маршей в Советском Союзе не существовало никакой другой музыки, поэтому для фильма пришлось воспользоваться музыкой и стихами диссидентов Марины Цветаевой, Бэллы Ахмадуллиной и Владимира Киршона.

Когда этот фильм вышел, то его сразу положили на полку. На всякий случай. Как и всегда делали. Но когда Брежнев его посмотрел, то разрешили.

А режиссёру Эльдару Рязанову дали дополнительную пайку и сократили срок на 15 лет.

И хотя этот фильм изначально задумывался, как весёлая комедия, тяжёлую жизнь за стенами павильона всё равно невозможно было скрыть. Поэтому в фильме так много грустной музыки.

И не случайно в конце фильма звучит стихотворение антисоветчика Александра Кочеткова «С любимыми не расставайтесь, с любимыми не расставайтесь!»

Ведь в то время с ними так легко было расстаться! Любимых арестовывали тогда на каждом шагу! Вместе с нелюбимыми.

Успех фильма неслучаен! Как известно, все советские люди проживали в то время в бараках или, в лучшем случае, в коммунальных квартирах с одним туалетом на 25 человек. И ходили в ватниках и рабочих брезентовых штанах. Поэтому им не могла не понравиться эта сказка о жизни якобы простой учительницы и якобы обычного врача, живущих в отдельных благоустроенных квартирах и пьющих дефицитное шампанское на Новый Год, заедая его рыбой и апельсинами, которые рядовой советский человек не мог себе позволить.

С другой стороны, фильм получился, потому что создатели картины буквально рисковали жизнью, зная, что, в случае неудачи, им будет не избежать расстрела.

Поэтому они старались на совесть.

Внимательный наблюдатель тем не менее даже тогда мог заметить на экране суровую правду о том времени, несмотря на все ухищрения искушённой в подтасовках советской пропаганды.

Например, знаменитая сцена в бане была ничем иным как попыткой донести до зрителя правду о беспробудном пьянстве советских людей в эпоху железного занавеса, работы за миску супа и отсутствия каких бы то ни было культурных способов времяпрепровождения.

А идея о совпадении московского и ленинградского адресов буквально вытекала из беспощадной тюремной реальности тех лет, когда все дома в стране были похожи друг на друга, как лагерные бараки.

Как известно, все советские женщины поголовно были заняты тогда на переноске шпал или долбили асфальт отбойными молотками на 40-градусном морозе.

Поэтому попытки режиссёра отыскать в СССР лирическую героиню на роль Нади оказались безуспешными. И тогда группе спецназа из внешней разведки КГБ СССР было дано задание выкрасть за границей подходящий типаж. Этим типажом оказалась польская актриса Барбара Брыльска, которая горько рыдала всю дорогу до Москвы под конвоем автоматчиков, в наручниках и с кляпом во рту, чтоб не орала «Да здравствуют права человека! и не пела «Еще Польска не сгинела!»

После съёмки её опять под конвоем отправили обратно в Польшу, взяв с неё подписку о неразглашении того, что она увидела, но она не удержалась и рассказала всю правду Леху Валенсе и Адаму Михнику. Вот так в Польше появилось движение «Солидарность».

Примерно в таких же бесчеловечных условиях снимались в то время все фильмы и ставились все спектакли. И сочинялись все песни. И танцевались все танцы.

А если вы считаете, что тут написана неправда — можете спросить у ясеня.
Он врать не будет.

Ехидный Douglas, «Публицист.ру»