Как я был быдлом. Окончание

Вся Правда об СССР

См. также: Как я был быдлом
Часть вторая
Часть третья

Рабочий день у нас на заводе начинался в восемь часов утра и длился восемь часов с часовым перерывом на обед. Это была так называемая «первая смена». Вторая смена работала с пяти вечера до двух ночи с перерывом на ужин.

Вторая смена была не так внушительна как первая, так как во вторую работали только механические цеха, сборка, службы поддержки, контроля, транспортный цех, но все равно внушительная.

Третья смена работала с двух ночи и до восьми утра, это были работники цехов непрерывного цикла, литейка, испытатели, пожарники и ещё несколько служб.

Работа «в ночную» считалась прибыльным делом, потому как оплачивалась по другим, завышенным тарифам. Побольше работать «в ночную» смену хотели многие, но совковая власть строго следила, чтобы подневольное быдло не перерабатывало, не уставало и не зарабатывало больше остальных.

Поэтому велись специальные табели где учитывались все рабочие часы каждого работяги, переработка была просто невозможна. Увидев, что какой-то особо хитрожопый работяга набрал необходимо количество часов за месяц, его отправляли в так называемые «отгулы». Чтобы он не дай бог не заработал больше своих товарищей. Уравниловка, **** там.

Это сейчас можно работать любое количество времени и в любую смену получая строго заработанное. Оно ведь понятно, что не может какая-нибудь уборщица в Газпроме зарабатывать меньше чем какое-то быдло с Уралвагонмаша. Как говорится, как потопаешь, так и полопаешь.
А чтобы пообедать, нам, заводским быдлам, приходилось ходить в общезаводскую столовую.

Заводская столовая у нас была двухэтажная. Не очень большая, но с чудовищной пропускной способностью. Обеденный перерыв был строго с 12-00 и до 13-00. С тех самых пор у меня выработался рефлекс на еду как у собак Павлова, я и теперь обеденный перерыв делаю в это же время.

Самое интересное в столовке начиналось примерно без пяти минут двенадцать. Главная цель была, это занять очередь первыми перед закрытой дверью. От каждой бригады снаряжался человек, который это должен был сделать. Поскольку тоталитарная власть всячески унижала и издевалась над собственным народом, то от станка можно было отойти только ровно в 12-00. Ну а поскольку контроль за нами, учащимися ПТУ, был ослаблен, то на захват столовой отправляли нас, начинающих ПТУшников. Заняв оборону у дверей столовки мы ждали двенадцати часов и подхода основных сил. Ибо выстоять в одиночку против работяг с литейного или отмороженных электрокарщиков было невозможно. Давка была страшная! Ходили легенды о сломанных руках и задавленном на смерть дедуле с механического.

Когда возле столовки скапливалось несколько десятков сотен людей (хотя какие это нафиг люди! совки!) и работники столовой вдоволь наиздевавшись над голодными работягами, открывали двери. Мы, молодые и шустрые, неслись галопом на второй этаж занимать очередь на «комплексный обед». Комплексный обед — это стандартный набор совковой еды на специальном разносе. Текстолитовый разнос этот был сделан очень хитро, в нём было две металлические вставки под стандартные тарелки. На эти вставки ставились тарелки с первым и вторым, а сам разнос ставился на специальные стеллажи с вмонтированными подогревающими элементами (сейчас это называют благородным словом — мармиты). Стеллажи были в несколько ярусов и этих разносов с «комплексным обедом» стояло на стеллажах примерно с тысячу.
Хавчик на кассе (куда стекались две очереди) отпускали только по специальным талонам (как собственно все товары в быдлосовке). Талоны на каждый месяц (каждый раз разного цвета и дизайна) согласно табельному расписанию выдавал мастер участка. Потеря талонов гарантировала голодную смерть для раззявы. Спасало только то, что некоторые быдлы были женаты и ходили питаться домой, к жене. Поэтому свои талоны они жертвовали другим, не женатым быдлам вроде меня. Поэтому мне до армии удалось отожраться на двойном пайке и избавится от врождённой дистрофии. Ушел в быдлосовковую армию здоровым человеком.

Комплексный обед включал в себя «первое», «второе», «третье» и компот. На первое был или рассольник, или суп (варианты), так называемый «борщ» («так называемый» потому, что имея химически чистую хохлушку в бабушках я знал, что такое настоящий украинский борщ). На второе макароны (варианты), рис, гречка, гороховая каша и т.д. Все это обязательно с котлетой или мясом безжалостно убитых коров и свиней. Третьим было либо яйцо с майонезом, либо полстакана сметаны, или творожок какой-нибудь или кусок запеканки. Ну и компот вдогонку. Изредка чай. Четверг был рыбным днём. На первое был рыбный суп, на второе жареный минтай или камбала с гарниром. Таким образом советская власть избавлялась от рыбных запасов которые делали несколько рыболовных флотов под серпастомолоткастыми флагами.

У бригад были уже устоявшиеся территории кормления, т.е. забронированные столики. Всё было поделено (ну прям как сейчас в нефтянке) между бригадами. Усевшись за свои столики, бригада дружно метала в себя хавчик и также организованно неслась обратно в цех, но уже не к станкам, а к огромному столу, накрытому текстолитовой плитой в палец толщиной. Ибо это и было главное, зачем быдло приходило на завод — они играли в домино! Очерёдность игроков блюлась даже строже чем честь британской королевы! Правда иерархия отсутствовала, и поэтому я, начинающее быдло, мог запросто попасть в пул с очень опытными игроками у которых на руках были мозоли от костяшек домино (правда некоторые поговаривали, что это мозоли от перетаскивания железных и титановых заготовок, но ведь брешут наверняка). Битва шла по «Гамбургскому счёту», проигравшие вылетали без всяких разговоров. Выигравшие оставались за столом и начинали битву со следующими претендентами. Об особо удачливых игроках в домино слагали легенды, узнавали на улицах и девчонки отдавались им забесплатно. Поэтому быть хорошим игроком в домино было гораздо почётнее чем сейчас быть рукопожатным хипстером.

Час отведённый на обеденный перерыв пролетал незаметно, приходил начальник участка (или сменный мастер) и разгонял всех по рабочим местам. И до конца работы выигравшие светились от счастья, а проигравшие вынашивали план мести на завтрашний день. Именно там, стоя за спинами игроков, я, молодой и неопытной ПТУшник, узнал что такое «рыба», «отрубить конец», «два по пять», «отдуплили», «выметайтесь *****! теперь наш черёд!».
Школа жизни, ёпта….

Поскольку при тоталитарной власти все со всеми соревновались, то между бригадами было социалистическое соревнование, кто больше сделает ракет и бомб для ковровых бомбардировок Демократических и Свободных стран. Наша бригада имела во главе матёрого и авторитетного бригадира (сейчас он депутат, Валентин Васильевич, привет!) то мы выпускали столько стружки, что побеждали всех и вся на протяжении нескольких лет. Переходящие вымпелы и флаг от тоталитарной власти так и висели годами над нашими станками. Стыдно признаться, но и я неоднократно был награждён вымпелом «Ударник социалистического труда». По тем временам это было как сейчас заиметь десятый айфон. Ну а поскольку вымпел был переходящий, то как десятый айфон взятый в кредит.

Еще соревнования шли между цехами. За дисциплину, перевыполнение плана, за безаварийную работу и т.д. Но поскольку я был молод, я в основном соревновался за количество попорченных девчОнок. За соседней стеной работало в одну смену почти двести ТПУшниц примерно моего возраста. А девочки там были очень и очень ничего. Многие (если не большинство) из них были детдомовские. И тоталитарная власть всеми силами пыталась привить йуным выпускницам ПТУ мысль, что работа на совковую власть лучше, чем тюрьма.

Это сейчас Свобода и Демократия, хошь иди в проститутки, хошь загоняйся коктейлями в банках, хочешь изыскано догоняйся героином и вообще будь Свободной! Будь не как все, на ламбутенах!

А в то время все девчОнки в цеху ходили в одинаковых синих халатах, в одинаковых белых косынках и ужасных ботинках типа «прощай молодость». Найти среди этих серых теней самородок считалось особым подвигом. Но многие находили, женились и вообще заводили детей.
Страшно подумать, что совковая быдловласть с людьми творила….

Выходные дни (если таковые выпадали в бесконечной череде бесплатных субботников и воскресников) проходили тоже не как сейчас. Обычно (если дело было зимой) бригада собиралась с утра у заводской проходной и ехала всем коллективом (кто с семьями, кто (как я) сам по себе) на заводскую турбазу. На заводском автобусе. Даром. Т.е. бесплатно.

Там желающим выдавали лыжи и заставляли бежать кросс-биатлон на десять километров. Именно так тренировала тоталитарная власть снайперов-диверсантов. После лыжного кросса и покатушек жен и детей с горок на санках, все пили чай из громадного самовара (спасибо Туле и заводу «Штамп»!), жарили на стационарных мангалах мясо кенгуру (в то время почему-то выдаваемых за австралийскую баранину) и конечно же выпивали. Ну а как ещё можно было без водки забыться в этом тоталитарном аду? Это сейчас героин, кокаин, солутан и ганнджубас на каждом углу, пошел и купил. А тогда совки могли расслабиться, только нажравшись водки или ворованного спирта который выклянчивали у электронщиков.

Вечером все красными мордами, замёрзшие и старательно делавшими счастливые лица, возвращались специальными автобусами в квартиры, которые нам подарила тоталитарная власть. От того, что квартиры были подарены совковой властью и их нельзя было пропить, было просто невыносимо жить! Такие страдания, что не пересказать!

Сейчас конечно сказочные времена, квартиру можно не только продать, пропить или про***ть но и просто подарить Молодым и Эффективным ребятам идущим к Успеху. Правда при этом можно оказаться живущим на теплотрассе или вообще с колосниками, привязанным к ногам, на дне Москва-реки, но это всё фигня по сравнению со Свободой, Демократией и Свободным Рынком, который невидимой рукой расставил всё как надо.

Летом коллективные заезды на заводские турбазы были особенно хороши. Яркая зелень турбазовских кустов и лесочков позволяла уединится с какой-нибудь особенно хорошенькой ПТУшницей и поговорить о наболевшем. Потом как обычно водка, шашлык, волейбол, купание в реке и шезлонги. Теперь-то понятно, что любая Турция или Ебипет милее и дороже родных берёзок и опостылевших рож соотечественников. Ведь только в Турции можно плюхаться одетым в бассейн и упиваться до поросячьего визга халявными «дринками» и бить пассажиров в самолётах. Ибо это и есть Свобода.
А при тоталитарном режиме свои же работяги с которыми ты работаешь в одной бригаде или цеху могли совершенно спокойно набить морду за лишнюю рюмку или купание без труселей рядом с дамами.
И это помимо того, что всегда были бесплатные (слово-то какое богопротивное!) путёвки в Кисловодск, Крымнаш, Камчатку, Байкал и просто в заводские санатории.
Страшные были времена. Клянусь феей Химкинского леса!

Из производственного ещё помню бесплатные автоматы для газ-воды которые стояли в цехах. К каждому такому автомату была прикованы кружка из нержавейки (чтобы совки не могли её утащить бухать ворованный спирт). Газировка была двух видов — собственно с газом и с сиропом, почему-то называемым старыми работягами зимбурой. В понедельник, прямо с утра, к аппаратам стояла хмурая очередь из одних мужиков. Видимо от того, что Кока-Колу нельзя было просто пойти и купить в любом киоске.

В литейном цехе аппаратов стояло штук шесть и у каждого на специальной полочке стояла пачка соли. Работа в литейке означала обильное потоотделение и обезвоживание организма. Чтобы быдлы не дохли так быстро, тоталитарная власть всячески старалась продлить их мучения в этом аду. Поэтому аппараты были всегда в рабочем состоянии и всегда в полной боевой готовности. Щепотка соли брошенная в стакан с газировкой заставляла оную фонтанировать и бурлить. Оттого обычная совковая вода накачанная обычным углекислым газом казалась вкусней и приятнее. Поэтому мы, ПТУшники постоянно бегали пить халявнуЮ газировку именно в литейку. Хотя беготня между цехами сильно не поощрялась, а иногда и каралась прогулами. Ведь станки нельзя было бросать без присмотра.

Совсем другое дело стало, когда я получил в своё распоряжение станок ИР-550 ПФМ. Там одна деталь делалась несколько часов, иногда целую смену. Поэтому я, врубив агрегат, мог смело сачковать и шастать по всему заводу. Особенной удачей было то, что нам в этом суперсекретном цеху выдали белые халаты и пилотки, я легко канал за молодого (но перспективного!) МНС или инженера. Цель моих хождений был цех номер (вырезано цензурой) нашего завода. Ведь только там в одну смену работало сразу несколько сотен!!! молодых и симпатичных монтажниц, паявших и лудивших разные электронные компоненты для ядрёных боеголовок. Но в те времена я меньше всего интересовался боеголовками. У меня была своя и почти ничем не отличающеюся от ядерной (многие монтажницы это подтвердят под присягой!). Проникал я в этот суперсекретный цех также под видом МНСа и сделав умную морду ходил меж рядами бесконечных монтажных столов выбирая очередную жертву. Конечно иногда конкуренты из местных меня вычисляли и пинками выгоняли из этой оранжереи, но как говорится — «они меня в дверь, а я в окно!».
Было весело.

Ночная смена заканчивалась в два часа ночи. Огромная, безликая, серая масса работяг выливалась на ночные улицы из огромной проходной. Всё шли группами или бригадами. Самое странное из того, что я помню — в девичьих группах почти всегда хором пели. Понятно, что попсу всякую, про любовь, про чувства и прочую ересь, но всегда очень душевно, красиво и на разные голоса.
К этому времени все городские гопники прятались и, прикрывшись ветошью, старались не отсвечивать. Ибо суровые, натруженные рабочие кулачищи легко перевоспитывали любого гопника, который имел неосторожность подойти к одинокой девушке и попросить немножко денюжков или серебряные мамины серёжки. Особенно не везло тем гопникам, которые были тупы и попадались на одном и том же второй раз. Таких иногда с особым задором пинали ногами. Как говорил наш бригадир — «Не доходит через голову, дойдёт через жопу!».
Так что ночной город был особенно спокоен и безопасен именно в это время.Теперь, во времена тотальной Демократии, Свободы и Европейских ценностей, без короткоствола даже днём на улицу стараюсь не выходить.

Поскольку в два часа ночи транспорт уже не ходил (только дежурные заводские автобусы отвозившие работяг в отдалённые районы города) огромная толпа шла по проезжей части проспектов и улиц (такого тотального засилья автомобилей ещё не было) постепенно растекаясь на мелкие ручейки и группки. К трём часам ночи улицы уже были тихи и пустынны. Огромный город замирал до утреннего заводского гудка.

********

Потом заводской гудок отменили. Потом отменили водку, сигареты, право на работу, на еду, на жизнь и т.д.
Ну, а уже потом Молодые и Эффективные вывезли наши супердорогие станки и продали в скупку. Но перед этим они КАМАЗами вывезли с завода медь, бронзу, латунь, титан и пять килограмм калифорния. Вот так пришли времена когда эффективность Индивидуума стала определятся не наличием профессии и количеством выпущенного этой личностью товара, а наличием в кармане (а лучше на Кипре) зелёных бумажек с портретом какого-то лохматого мудака.
Было не очень весело.

Особенно было невесело когда половина (если не больше) пацанов, с которыми я учился в ПТУ и работал на заводе, полегли в бандитских разборках и от наркоты. Женьку вообще нашли в его квартире через месяц после передоза. А ведь мы с ним сидели за одной партой. Работали в одной бригаде. В одной смене.
А не будь этого пятнистого ускорителя, десятки молодых пацанов не узнали бы, что такое героин, как выпаривать солутан, как ходить на «стрелки» и т.д.
Было совсем не весело…

*****
Ну что вам ещё рассказать? Могу рассказать, как я встретил у мусорных бачков знакомого инструментальщика шестого разряда. Как он рылся в этих бачках разыскивая съедобное. Как он с огоньком в глазах рассказывал об одном Особо Эффективном и Предприимчивом молодом человеке с рыжей причёской и с которым он хотел бы еще в этой жизни встретиться лично. Ради такого дела он всегда носил с собой черенок от лопаты. В качестве подарка.
Помню как мы с ним выпили палёной водки, и как я ушел, не попрощавшись, ибо уже темнело, а мне ещё надо было бутылки собирать.

Вот так вот всё и было, дети. Клянусь Валерием Новодворским!

logograd
Оригинал записи