«Бессимптомников — до 50%, и они могут распространять вирус»

Профессор Сергей Нетёсов — о том, что поможет России победить в борьбе с COVID-19

Наибольшую опасность для распространения нового коронавируса сейчас представляют бессимптомники — люди, которые переносят COVID-19 без каких-либо клинических проявлений. Система их не замечает и не изолирует, поэтому они продолжают заражать окружающих. Ученые предполагают, что таких «невидимых» больных может быть до 50% от общего числа зараженных, рассказал в интервью «Известиям» молекулярный биолог, доктор биологических наук, член-корреспондент РАН, завлабораторией биотехнологии и вирусологии Факультета естественных наук Новосибирского государственного университета Сергей Нетёсов. По оценке профессора, в развитии эпидемии мы идем путем США, а объявленные в стране каникулы помогут справиться ситуацией, если расширить выявление инфицированных лиц и запустить тестирование граждан на наличие иммунитета к коронавирусу.

Быстрее гриппа

— Почему новый коронавирус так быстро захватил и перевернул мир? В чем его особенность?

— Главное, что его отличает, — повышенная способность передаваться от человека к человеку. Коэффициент распространения (R0) COVID-19 — 3–4, что почти в три раза больше, чем при гриппе (1,3). Причем люди «делятся» инфекцией еще до появления симптомов и некоторое время после выздоровления, и это очень сильно затрудняет борьбу с ней.

— Как возможна передача вируса после выздоровления?

— Он в небольшом количестве сохраняется в слизистых. Остатки разрушенных клеток с вирусом продолжают выходить при кашле, чихании. Это пока сырые данные, такое явление еще исследуется, но учитывать его надо обязательно. По идее, при выписке следует тестировать пациента на присутствие вируса в мокроте или носоглоточных смывах.

— Что нового за последнее время ученые узнали об этом вирусе?

— Вирусная популяция продолжает эволюционировать. При каждом процессе размножения в геноме конкретного штамма случаются мутации. Из них большая часть приводит к гибели вируса, но остальных выживших частиц достаточно, чтобы жизнеспособные варианты размножались и распространялись далее в популяции. Когда изолируют тяжело больных людей, то от них инфекция дальше не передается. А вот легко болеющих и бессимптомников просто не замечают, и они остаются разносчиками. Так сама человеческая популяция и условия содержания больных становятся селектирующим фактором в отборе менее патогенных вариантов. Отсутствие симптомов означает, что этот вариант вируса — гораздо менее опасный. Поэтому вполне возможно, что его эволюция идет сейчас по пути ослабевания патогенности, но довольно медленно.

— Сколько штаммов сейчас циркулирует и сколько их еще может появиться?

— Штамм — это вирус, который выделяют из одной пробы, из одного человека. Сколько людей — столько штаммов, потому что вирус немного меняется в каждом человеке. Так же точно изменяются и штаммы вируса гриппа. Варианты отличаются друг от друга на доли процента. Иногда это не имеет никакого значения, но когда мутации случаются в местах генома, которые определяют патогенность для человека, тогда, конечно, это значимо.

— Как расценить новости о случаях перекрестного заражения двумя разными штаммами вируса?

— Их надо тщательно доказывать, потому что это маловероятно с точки зрения современных представлений вирусологии. Я читал описание последовательного заражения: то есть человек переболел коронавирусом и потом заразился еще раз. Похоже на самом деле, что первый случай при диагностике был ложнопозитивным. Или это был другой вид коронавируса.

Без явных признаков

— Судя по графикам ВОЗ, заболеваемость в Европе в последние дни пошла на снижение. Это что-то значит или случайность?

— Это означает, что противоэпидемические и диагностические меры, которые там принимаются, начали давать эффект. Можно ожидать, что заболеваемость и дальше будет снижаться, если государства не ослабят усилия по выполнению принятых мер.

— Насколько официальная статистика заболеваемости в мире соответствует реальности?

— До сих пор нет точных данных по числу бессимптомников — людей, которые заражаются и не болеют. По разным источникам, их от 10 до 50%, и они могут распространять вирус. Поэтому надо обязательно начать тотально проверять на COVID-19 всех контактировавших с больными. В штате Вашингтон вспышка началась, судя по всему, с одного или двух бессимптомников, которые заразили кучу людей.

— Получается, практически в любой стране к общей заболеваемости можно добавлять 50%?

— В Европе сейчас уже начали говорить, что их еще больше. Даже предлагают считать, что бессимптомников до 90%. Потому что начинают появляться данные по анализу присутствия антител у не болевшего этим коронавирусом населения. И их надо срочно начать выявлять и в России, ведь именно от них во многом зависит дальнейшее распространение инфекции и его остановка.

— Сейчас регионы сажают людей по домам. Эта мера спасет ситуацию?

— На карантине надо просидеть, по идее, до того, как вирусы исчезнут из популяции. То есть максимальный инкубационный период — как минимум 14 дней. Если люди будут строго соблюдать карантин, должна наступить стабилизация ситуации. После этого нам бы еще неделю подержать людей дома, продолжая те же обширные диагностические мероприятия. Тогда мы начнем выкарабкиваться из этой эпидемии.

— Близка ли к пику ситуация с заболеваемостью в Москве?

— Если в день прибавляется больше 300 новых больных, и ежедневная прибавка этого числа не уменьшается, то мы еще далеко от пика. Когда кривая заболеваемости из экспоненциальной станет загибаться и приближаться к своему плато, это и будет означать спад эпидемии. Но ведь надо, чтобы это число — ежедневный прирост — упало до нуля.

— Не получится ли так, что когда людей выпустят из домов, начнется следующая волна?

— Такое может быть, если мы не будем интенсивно проводить тестирование населения на коронавирус и выпустим их из карантина раньше времени.

Не тем путем

— Люди у нас и сейчас готовы тестироваться, но у них пока нет такой возможности.

— С самого начала стратегия с тестированием на COVID-19 была неправильной. Анализы брали только при наличии трех показателей: температуры под 38, пневмонии и прибытии из-за границы. Потом к показателям добавился кашель. При этом абсолютно игнорировались приезжавшие в страну бессимптомники. Более того, были люди, которые вернулись из путешествия с легкими симптомами простуды, пытались сдать анализ, но у них его не брали. Вот и получилось то, что мы сейчас имеем.

Надо было сразу создать максимально широкую сеть лабораторий, чтобы люди могли сдавать тест без очереди, получать результат в течение суток. А еще лучше — экспресс-тест, чтобы за час-два приходила СМС с результатом.

До сих пор страна с самым высоким уровнем тестирования на душу населения — это Южная Корея. В ней же, наряду с Китаем, успешнее всего идет борьба с инфекцией. А самую большую ошибку с тестированием сделали сначала в Италии, в ряде европейских стран, а потом еще и в США. Штаты пошли тем же путем, что и мы потом: они запретили на время выпускать тест-системы частным коммерческим компаниям и производить анализы проб от граждан без признаков болезни. Поначалу тест-системы делала только правительственная организация — CDC. Частников допустили до тестирования, когда выяснилось, что эпидемия становится неуправляемой. Эти компании, судя по всему, работали в четыре смены, и сейчас Америка — лидер по абсолютному числу тестирований. За неделю по тестированию людей США вышли с пятого на первое место, но две недели упущены, и эпидемия там только сейчас начинает замедляться.

Следовало сразу, как только стала известная нуклеотидная последовательность вируса (а это произошло 10 января) объявить всем коммерческим компаниям старт на выпуск тест-систем при условии официальной регистрации. А у нас им дали такое разрешение только две-три недели назад.

Сейчас нам надо обязательно сделать так, чтобы каждый желающий мог провериться коммерческими тестами и получить ответ в течение суток. Такие диагностические компании в стране есть, но надо максимально расширить сеть точек, допущенных к взятию проб.

Уже на прошлой неделе четыре или пять российских компаний зарегистрировали свои тесты и начали выпуск. Но теперь другая проблема: у них сейчас очень быстро кончатся реагенты для тестов. Почти все они — из Китая и Европы. Необходимо максимально запустить закупки и ускорить работу таможенной службы, а то будем сидеть без тестов.

— Какой сценарий развития эпидемии сейчас реален для России?

— Самый вероятный сценарий — как в США, потому что мы, как ни удивительно, повторили многие их ошибки. А пример надо было брать с Кореи.

Марлю на вытяжку

— Участковые врачи в Москве получили рекомендации лечить коронавирус на дому ритонавиром и лопинавиром. Это единственное наше оружие или еще какие-то препараты доказали свою эффективность?

— Это сомнительное оружие, потому что ни в одной стране мира клинические испытания этой комбинации еще не завершены. Есть только предположения, что вроде бы в некоторых случаях это помогает. На самом деле пока работает только одно лекарство — фавипиравир, японское. В России начата его регистрация, сообщение появилось несколько дней назад.

— Какова его эффективность?

— По крайней мере этот препарат разрешен в Японии к применению для лечения нескольких вирусных инфекций и доказал свою эффективность для их лечения. Его первые клинические испытания для лечения COVID-19 в Японии вроде бы дали положительные результаты, а там не легкомысленные люди. Действие фавипиравира проверялось в Китае, прямо в очаге эпидемии. Пока четких результатов нет.

— Что вы думаете о масочном режиме: почему его не вводят в России? В Китае-то он был.

— Рекомендации ВОЗ говорят, что маски малоэффективны. Во-первых, их надо менять раз в два часа, во-вторых, правильно дезинфицировать многоразовые маски при повторном применении. И, вообще говоря, маска — это одноразовое дело, если вы не меняете в ней картридж или не дезинфицируете. Если вы ее неправильно сняли, коснулись руками, а руки потом не помыли, вы только ухудшили себе ситуацию, потому что на маске снаружи оседает вся та аэрозоль, которую она фильтрует.

— Если я всё это выполняю, она мне поможет?

— Она поможет далеко не со стопроцентной эффективностью. ВОЗ рекомендует надевать маски всем больным и тем людям, которые за ними ухаживают: врачам и домашним.

— Говорят, вирус настолько маленький, что маска его не задержит. Зачем тогда надевать ее на больного?

— Вирусы всегда были маленькие. Больной-то ведь не вирус выкашливает, он выкашливает мокроту — это капли диаметром свыше пяти микрон, вот их маска задерживает.

— Сейчас во многих регионах люди перешли на квартирный режим. Не будет ли передаваться вирус по вентиляции?

— Это может быть, потому что вентиляция у нас не оборудована никакими фильтрами.

— Как же защититься?

— Да хотя бы три слоя марли закрепить на ней — это задержит кучу аэрозоли, которая образуется, когда человек чихает и кашляет. Но вероятность заражения через вентиляцию очень невелика.

Выход будет

— Сколько стран сейчас разрабатывает вакцину от коронавируса? Какие ближе всего к результату?

— Я уверен, что половина стран Евросоюза точно разрабатывает. В Штатах уже вторую неделю идет испытание вакцины на добровольцах. Это первая фаза — на безопасность и на то, что ее применение вырабатывает антитела. Абсолютно так же испытания по крайней мере одной вакцины две недели идут и в Китае. В КНР кандидатных вакцин, возможно, уже больше.

Остальные страны в процессе разработки. В России они идут минимум в трех институтах: в Новосибирске, Санкт-Петербурге и Москве. Но они до испытаний на людях дойдут месяца через два, наверное. И результаты первой фазы клинических исследований еще мало о чем говорят: главная — вторая фаза, которая проводится в очаге заболевания. Сейчас это надо делать в Москве.

Для этого вируса до сих пор нет модельного животного. Но в США раньше разрабатывали рекомбинантную вакцину против коронавирусов для верблюдов, и к 2020 году Штаты подошли с прототипом этой вакцины. Сейчас они довольно быстро сделали модификацию для человека и вышли на клинические испытания. В Китае разработку вакцины начали во время вспышки атипичной пневмонии в 2003 году. Но поскольку они задавили это заболевание в корне, разработку почти прекратили, а сейчас к ней вернулись. Остальные страны находятся в совершенно другой ситуации.

У нас вообще эпидемиологи не считали коронавирусы серьезной инфекцией, хотя это не так. Поэтому наши разрабатываемые сейчас вакцинные кандидатные препараты выйдут на такую же стадию месяца через два-три.

— Что же поможет справиться с эпидемией?

— Нужно продолжать карантин — так мы сможем «сплющить» пик эпидемии, дав больницам возможность пролечить побольше людей. Параллельно следует расширить выявление инфицированных лиц. Кроме того, надо, так же как в Германии, начать и ускорить проверку всех заинтересованных граждан, пусть поначалу и платную, на наличие иммунитета к коронавирусу и выдавать сертификаты гражданам с хорошим уровнем антител о том, что они защищены. Это было бы весьма разумным для выхода из карантина. Но для этого нужны диагностические тест-системы на антитела к этому вирусу. И после их регистрации коммерческими компаниями надо обеспечить включение такого тестирования в страховые услуги. Чем быстрее, тем лучше.

Валерия Нодельман, «Известия.РУ«