Сохранить провинциальную Россию

Как сделать Тулу туристической столицей?

Фото: Кирилл Романов / АиФ

Чего не хватает Казанской набережной, как её бренды можно возродить в городе, и когда история перестанет обслуживать политику? Об этом tula.aif.ru поговорит с известным тульским историком и краеведом Сергеем Демидовым.

ДОСЬЕ

Сергей Иванович Демидов. Родился 22 октября 1959 года в Магадане. С 1960 года живёт в Туле. Окончил ТГПИ им. Л. Н. Толстого по специальности «история и обществоведение». Работает заведующим естественно-историческим отделом Тульского областного краеведческого музея. Отмечен благодарностями губернатора и министерства культуры Тульской области. Женат, дочь – студентка ТГПУ им. Л. Н. Толстого.

Понимания недостаточно

Алексей Мурат, tula.aif.ru: Сергей Иванович, мы беседуем с вами накануне вашего 60-летнего юбилея, который вы отметите 22 октября в здании областного краеведческого музея, это ведь исторический дом?

– Да, это жилой дом купца И. Г. Белобородова конца XVIII века, ещё известный как мещанская управа. Нам же более известен другой представитель этого рода – Николай Иванович Белобородов, изобретатель двухрядной хроматической ручной гармоники, которую часто называют тульской.

– Этому дому повезло больше, но ведь в конце семидесятых при строительстве Дома Советов и площади Ленина был снесён целый ряд строений, представлявших историческую и архитектурную ценность. Облик центра города был непоправимо испорчен. А какие-то голоса против этого строительства тогда раздавались?

– Нет, в ту пору, конечно, каких-то массовых и организованных протестов быть не могло. Волевым решением советских и партийных органов постановили: Дому Советов быть, а цена – известна. Часть центра, конечно, мы потеряли. Что же касается исторического лица города, то оно пока ещё осталось, и в пример здесь можно привести музейный квартал. Но при неконтролируемой застройке и перестройке старую Тулу мы можем потерять. И только одного понимания необходимости сохранения этого лица недостаточно. Да, делается многое, зачем это отрицать? Тула действительно преображается, это заметно, но нужно сохранить тульское своеобразие.

– А в чём оно?

– Мы не столица, не Москва, но в этом и прелесть – сохранение провинциальной России. Если посмотреть с точки зрения развития туризма – ну скажите, вот причешем всё на столичный или даже европейский манер, зачем тогда ехать в Тулу, когда то же самое можно увидеть в Москве? А наша привлекательность как раз в том, что мы другие. Сейчас в моде гастрономическое направление туризма – чаще товар идёт к потребителю, чем наоборот. Ту же белёвскую пастилу или тульский пряник сегодня можно уже купить даже за пределами России. Значит, завлекать туриста нужно чем-то другим. А вот этой самобытностью нашей, тем, чего вы больше нигде не найдёте, – прежде всего.

Об утраченных брендах

– Может быть, стоит подумать о возрождении каких-то утраченных брендов? Того же филипповского магазина, например.

– Да, и не только. В Москве и Питере есть исторические магазины, в Европе это распространено. Требования к торговле изменились, тем не менее, многое можно сделать – интерьеры, исторические инсталляции. Есть какие-то известные купеческие фамилии, в столицах это Елисеев, у нас – Филиппов, Платонов. Это всероссийский уровень был! А можно и гастрономические бренды какие-то возродить – булочки-венёвки, колбаса была знаменитая тульская, которую делали местные купцы Шамины и Лехельт. И сделать, как в Вологде: ведь только там можно купить настоящее вологодское масло с ореховым вкусом.

– А может, и жамки наши пора забрендировать?

– Давно об этом говорю! Конечно! Всё это может выделить Тулу, до чего пока никто не додумался. Нужно всё это запатентовать. Сейчас выясняется, что в начале XX века у нас очень активно торговали тульским квасом. И реклама шла. А каким он был? Чем отличался? Вот это всё нужно раскручивать и на этом строить туристскую привлекательность нашего города. К тому же это местный патриотизм – без всяких кавычек. Британцы с американцами называют это pride of place, то есть дословно – «гордость места».

О кремле, атриуме и набережной

– Сергей Иванович, как вы оцениваете всё то, что сделано в кремле и вокруг? Скажем, атриум для многих – до сих пор такой спорный объект.

– В целом, конечно, я позитивно оцениваю. Но когда начинаешь заявлять свою чуть отличную позицию, говорят: ты против. Да нет же! Вот взять набережную. На мой взгляд, там недостаточно тульского, скажем так. Всё-таки она довольно похожа на то, что есть в других местах, в других городах и даже странах. Было много предложений, например, по рассказу Салтыкова-Щедрина «Как один мужик двух генералов прокормил». Если помните, эти генералы на необитаемом острове читали газету, где сообщали из Тулы, что из Упы выловили осетра и был по этому поводу фестиваль. И мы продвигали идею сделать такой артобъект – «Тульскому осетру». Вот такого не хватает.

Ещё сто лет назад на набережной работал ресторан «Олимпия» в районе нижнекремлёвского сада. Потом назывался «Красный оружейник». Если б наши местные предприниматели были креативнее, что ли… Это к вопросу о возрождении старинных тульских брендов. Необязательно воссоздавать ресторан как таковой, в прежнем виде, а какую-то точку общепита назвать в память о нём, подобрать предметы, интерьеры, фотоархивы поднять. В любой эпохе можно найти такие культурные цепочки, давайте вспомним концептуальный ресторан «Коммуналка». Там другая эпоха, советская, но в каждой из них можно найти что-то оригинальное, интересное, привлекательное. Это к вопросу о набережной – там можно ещё что-то скорректировать в сторону тульского, о чём я говорил.

– И всё-таки об атриуме…

– Это вещь достаточно спорная. Но что есть, то есть. Там частично располагается и наше музейное объединение, экспозиции есть, и весьма интересные. Там есть как уважение к прошлому, так и современность, дизайн соответствующий.

Не оборонкой единой

– А что вы думаете о развитии промышленного туризма? Регион-то у нас индустриальный, мы этим гордимся, этим живём. Были попытки организовать это на «Туламашзаводе», «Тульская гармонь», пряничное производство. Но ведь и русская доменная металлургия ведь на Тульской земле зарождалась!

– Я бы уточнил понятие «промышленный туризм». Несколько лет назад была инициатива губернатора, чуть ли не КБП занималось, но чисто зрительно вот эти современные технологии малопонятны и неинтересны широкой публике. А если исходить из традиционно тульского, ремесленного, с мастер-классами, как сейчас модно, – те же пряники, например, – в промышленном туризме нужно заниматься тем, что будет говорить о Туле.

Вот в Дубне сейчас планируется возрождать усадьбу Мосоловых с музеем металлургии. У этой династии производство было, конечно, такое больше бытовое – печные заслонки, садово-огородный инвентарь и прочее. То есть через призму Мосоловых – рассказ о местном металлургическом производстве. Какой-то интерактив на эту тему мы задумывали и в музейном квартале Тулы. А если говорить о чём-то более современном – пожалуйста, тульский мотороллер. Машзавод время от времени заявляет о возможности возобновления их выпуска, но пока не начали. Это один из брендов советской эпохи. У одного из моих коллег есть замечательный проект по организации интерактивного комплекса «Туламото» с показом наших мотороллеров.

– И ещё о Туле одно- и двухэтажной, которую мы теряем. Это старые дома в центре, многие из которых сносятся, на их месте строят коммерческие объекты под торговлю, услуги и т. д. Может быть, стоит подумать о каком-то квартале, который будет сохранён для потомков?

– Безусловно! Был ряд проектов, в том числе – для дворянских улиц: «Губернский город Тула». Мы предлагали запретить там точечную застройку, привести в порядок и запретить снос старых домов без экспертизы. Ещё в 1987 году московские архитекторы провели огромную работу по регенерации исторического центра. Они описали каждый дом, всё, что с ним связано. Да, за 30 с лишним лет там что-то устарело, появилась новая информация, но до сих пор это довольно мощное и единственное в своём роде исследование. Губернаторский дом на улице Свободы после выезда штаба воздушно-десантной дивизии пребывает в запустении. Ну а почему бы там не сделать военный музей, связанный в том числе с этой воинской частью? Или разместить там гарнизонный дом офицеров, которого сейчас в Туле нет. Есть и другие интересные задумки.

О мифах и стереотипах

– Сергей Иванович, от туризма, архитектуры и урбанистики – с вашего позволения, к истории. Часто история строится на мифах. Например, есть скептики, оспаривающие дату первого упоминания Тулы в летописях. Есть те, кто сомневается в обстоятельствах и самом факте Куликовской битвы – мол, мало свидетельств, доспехов почти не нашли и т. д. Вы какой точки зрения придерживаетесь – канонической или?..

– Скорее, не мифы, а стереотипы исторической науки. Я бы занял такую срединную позицию. Наука движется, и что-то, ранее считавшееся неоспоримым, сегодня разбивается о вновь открывшиеся факты. Скажем, количество участников битвы было намного меньше, чем принято считать. И само название – Куликово поле. Вроде как там кулики водились. Нет, не водились. «Кулишки» – это такое отдалённое место, «у чёрта на куличках» – помните? И надо отказываться, безусловно, от этих стереотипов. Хотя нам, старым краеведам, это не очень просто.

– А Тула?

– Проблема первого упоминания пока не нашла своего разрешения. Говорят: археологи должны ответить на этот вопрос. А что они там найдут – табличку с надписью «Тула»? Берестяных грамот, как в Новгороде, у нас не нашли, только писало – палочку такую.

И ещё о мифах. Ведь многое просто сочиняется для привлечения туристов, чтобы улыбнулись, ужаснулись и т. д. Я против такого. А вот исторические легенды – это очень интересно. Не факт, что так было, но люди тогда так воспринимали, думали, представляли.

Нужен гражданский мир!

– Недавно обострились противоречия «красных» и «белых» в спорах о судьбе памятников Ленину и об установлении бюста Александру Второму в Венёве. Почему у нас история до сих пор обслуживает политику? Вот приближается очередной новый праздник – День народного единства. Но ведь известно, что поляки ушли из Московского кремля в ночь с 7 на 8 ноября по новому стилю, но никак не 4-го. Просто 7 ноября очень хотелось убрать как праздник. 70 лет белые были на «неправильной стороне истории», теперь красные. Когда же всё закончится?

– Я сам очень хотел бы установления гражданского мира. А иначе – гражданская война. Поэтому я весьма негативно воспринимаю, когда это всё раздувается с каким-то такими, не побоюсь этого слова, экстремистскими, антигосударственными целями. И надо это пресекать, откуда бы ни исходило – справа или слева. Как понять логику тех, кто сегодня требует снести памятники Ленину? По сути, у них та же большевистская логика, что и 80–100 лет назад: старые памятники убрать, церкви снести. То есть уничтожить всё то, что не укладывается в их парадигму, в их восприятие мира и видение развития страны.

– Так и при установлении христианства уничтожали капища, идолов свергали.

– Да это какой-то замкнутый круг, из которого пора выходить. Мне тут один коллега, некогда единомышленник, как-то заявил: «Не знал, что вы за памятники Ленину, что вы коммунист». Это, считаю, от недостатка культуры, потому что надо, на мой взгляд, разделить личность и памятник этой личности. Памятник – это знак эпохи, по которому эпоху мы изучаем сегодня. В Италии до сих пор есть памятники Муссолини, музей Муссолини. И тех, кто туда водит экскурсии, никому не придёт в голову назвать фашистами. Я не хочу обелять или очернять ни один из периодов нашей истории. Это было бы как-то слишком наивно и поверхностно. Возможно, те, кто думает и действует в таком русле, преследуют какие-то политические цели, но есть вещи, которыми нельзя играть, это просто опасно.

Кроме того, есть общекультурный и правовой аспекты. Есть закон об охране памятников культуры, реестр таких объектов, они под охраной государства находятся. Если вы считаете, что его статус нужно пересмотреть, нанимайте независимого эксперта, доказывайте, что его нужно снимать с охраны, потому что он не ценен, не интересен и т. д. Но это всё очень болезненные моменты. Так мы никогда не избавимся от субъективизма, и в результате этой «ревизии» очень многое потеряем. Потом плакать будем.

Алексей Мурат, «АиФ — Тула»