Неделя в лагере стоит около 130 тыс. руб., берут не всех
Андрей Тимофеевич умер в 1833 году в возрасте 95 лет и до конца жизни соблюдал установленный с юности распорядок: спать по четыре часа ночью и час днем, работа в огороде, работа в кабинете, врачебная практика и обязательно — чай с травой буквицей
Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ
В доме, изображающем усадьбу Андрея Тимофеевича Болотова (восстановлен на том же месте и по чертежам, но от подлинного ничего не осталось), экскурсовод поит меня чаем с травой буквицей, которую хозяин дома почитал панацеей от всех болезней. Буквица на вкус та еще дрянь, но соленый и горький ее вкус как-то завуалирован десятком других трав, больше для нас привычных. Из уважения к Андрею Тимофеевичу пью, нахваливаю.
Тихий помещик екатерининской эпохи Болотов, наверное, был одной из последних, что называется, ренессансных личностей. Предприниматель (поднял из руин свое поместье и — в качестве управляющего — екатерининское Богородицкое, перешедшее затем к сыну Екатерины графу Бобринскому). Менеджер (фактически полностью отстроил «тульский Петергоф» — Богородицк). Агроном — и даже, наверное, основатель агрономии в России. Картошку, как известно, завез в Россию Петр, но хранить и употреблять ее в пищу научил Болотов, до него хранить не умели, ели гнилую и травились. С гибридизацией растений он экспериментировал раньше Менделя, в результате чего вывел два десятка новых сортов яблок. Придумывал разную сельхозтехнику (например, ценную штуку плодосъемник). А кроме того, был писателем, поэтом, и в доме у него жило с десяток воспитанниц, которым он дал отличное образование и выдал замуж…
Пока пьем чай, листаю книгу стихов, поделенную по тематике на «вздохи благодарителныя», «вздохи наставителныя» и «вздохи устрашателныя», но устрашиться толком не получается. «О! как дерзаешь ты негодный и слабый смертный человек роптать и сетовать на Бога, когда ты сущей прах пред ним»,— пишет кроткий и восторженный Андрей Тимофеевич.
Наследие Болотова
Музей в Тульской области построен на месте сгоревшей усадьбы по рисункам Болотова, но на строительство флигелей и мезонина денег областного бюджета не хватило (на фото — рисунки Болотова с изображением усадьбы)
Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ
В паре километров от усадьбы — очень милые деревянные современные постройки «Болотов.Дачи». Сторонних посетителей в отеле сейчас нет, он полностью занят под мероприятие JungleRoad — такой межсезонный лагерь для предпринимателей. Организатор лагеря Альфия Мухаметова, красивая молодая «вожатка», как ее называют 30- и 40-летние воспитанники, цели своего предприятия описывает романтически: «Я много лет проработала на венчурном рынке, и мне очень хотелось по-прежнему оставаться в кругу этих необыкновенных людей — предпринимателей, но делать для них что-то более важное, чем просто сервис для бизнеса. Хотелось чего-то для души».
Дальше объяснения «от противного»: это не психотренинг, не бизнес-тренинг, не нетворкинг, это… лагерь. Неделя в лагере стоит около 130 тыс. руб., берут не всех, приезжать просят без семей, чтобы не ломать «ни кайф, ни формат».
Есть, конечно, сложности в организации: в «зарницу» предприниматели играют на поражение, каждый в отряде — атаман, в барабаны стучат до посинения, на критику обижаются, а в целом народ своевольный и непослушный.
Но, когда они говорят о себе (а такие монологи занимают большую часть времени в лагере), понимаешь, зачем они сюда приехали. Ни сотрудникам, ни прессе, ни, очевидно, семьям такого не расскажешь: либо не выслушают, либо не поверят. Степень откровенности в рассказах о себе удивительная, даже про раннюю юность.
Я узнала термин «женский общак», погрузилась в особенности взаимоотношений между саратовскими ОПГ, промелькнуло также некоторое количество любовных коллизий и дружеских предательств.
Но куда непривычней и интересней, когда предприниматели говорят о хорошем, о своих нынешних мечтах и чувствах. О том, как оставляют бизнес на менеджеров, чтобы заняться просветительской работой. Как занимаются благотворительностью. Как нивелируется значение денег и выходят на передний план другие ценности.
Например, Артем Агабеков, владелец крупнейшего в России производства пластиковых окон, сидя перед аудиторией в свободных одеждах и в позе йоги, об окнах упоминал довольно бегло, а главным образом говорил о людях: как важно поддерживать в окружающих искры добра и таланта, как важно видеть в людях эти искры.
— Почему же вы в своих интервью исключительно какое-то бу-бу-бу о бизнесе выдаете? — не выдержав, спросила я одного из участников.
— Так надоело же. Среди своих — одно дело, тут меня понимают. А попробуй сказать что-то в интервью или в соцсетях — заклюют: с жиру беситесь, грехи замаливаете, лицемеры. В то, что дореволюционные бизнесмены могли быть хорошими людьми, меценатами, как-то уже поверили — вот хоть этот местный Болотов. А про нынешних… Как там в Библии? «Скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем богатый попадет в рай»?
Полная версия: Екатерина Дранкина, «Коммерсантъ»