У нас колониальная элита

«Верхи» не могут или не хотят?

«Россия – колония США!» — кричит на каждом углу депутат-единоросс Евгений Фёдоров. По его теории, везде – в госорганах, в Кремле, в правительстве, администрации президента – сидят предатели-компрадоры, и лишь героический царь-батюшка, почти Борис Годунов, борется с врагами – тайными госдеповцами и Лжедмитрием. Народ же, в основном, безмолвствует…

Разберём эту мыслеформу. Колония ли Россия? То, что наш Центробанк – всего лишь валютный обменник, филиал Федеральной резервной системы, известно всем. То, что Чубайс – «смотрящий за Россией», открыто заявляют оппозиционные политики. То, что наша «элита» – их элита, откровенно признают американские аналитики. И всё же богатства России, её военный потенциал (ядерное оружие), уровень развития человеческого капитала ещё достаточно велики, чтобы в любой момент сбросить с себя нелестный статус.

Но этого не происходит. Почему? Интересный вопрос! «Верхи» не могут или не хотят?

Россия – не колония в обычном смысле, пусть даже в нашей Конституции и закреплён приоритет международного права над внутригосударственным. Россия – колония духа.

При всей хаотичности, противоречивости, временами абсурдности и нелогичности процессов, происходящих в России, всё-таки нельзя не видеть, что общий их вектор – последовательная деградация страны. Это касается и населения, его нравственного, культурного, интеллектуального, демографического состояния, и госуправления, сочетающего несочетаемое (коррупция и «борьба с коррупцией»; «закручивание гаек» и проведение «честных выборов»; повышение денежного содержания чиновникам и замораживание зарплат бюджетникам; сбрасывание всех соцобязательств на регионы и «имиджевые» стройки-кормления). Противоречивость властных решений слегка маскирует не только общий курс на деградацию, но и то, что этот процесс носит однозначно управляемый характер – как технологически, так и концептуально.

Нами управляет не внутренняя общественная мысль, как бы куца и примитивна она не была (например, концепция брежневского развитого социализма), а внешняя – гораздо более изощрённая, сложная и мощная. У российских рулевых сугубо интеллектуальная, духовная зависимость от чужеземных рецептов (не всегда бескорыстных), колониальное сознание, новая «вера», выросшая на почве вчерашнего интернационализма.

Вот этапы поступательного развития сей романтической идеи: даёшь победу коммунизма во всём мире! Даёшь в отдельно взятой стране! Даёшь в отдельно взятом классе – «элите»! История сделала круг. Общество вернулось к сословиям, к дичайшему неравенству, к «внешнему управлению». Впереди – очередной тур игры в «три напёрстка».

Именно в недрах советского культа (одним из руководителей журнала «Коммунист» был, например, Егор Гайдар) вызревала «прогрессивная» общественная идея – о невозможности построения коммунизма для всех, и о строительстве общества сверхпотребления для лучших («элиты»). Путь к этой «модернизации» был взят на вооружение из предыдущей общественной формации. Если учение диктатуры пролетариата призывало перебить или репрессировать все сопротивляющиеся «счастью» классы и сословия (дворян, буржуазию, духовенство, казачество, кулаков, часть интеллигенции, офицерства, чиновников и середняков), то «диктатура элиты» тоже не скрывала своего желания переморить тех, кто не вписался в рыночную экономику – фраза Чубайса на этот счет хорошо известна.

В этом «пути к счастью» – очевидная духовная преемственность «отцов» и «детей». Это «новый большевизм», диктатура офшорного меньшинства против народного большинства.

Что ж, цель достигнута: 110 семей контролируют 35 процентов национального богатства России, — такой вывод сделали аналитики швейцарского банка Credit Suisse. Но разве нынешняя российская элита не такой же шарик в руках внешних напёрсточников-глобалистов, что и «авангард передового пролетариата» в 1917-м?! Единственное, что разрешается новой «верой» кремлёвцам – это полная свобода творчества в уничтожении, уморении и дебилизации собственного населения. Да, есть бонус — материальное сверхпотребление. Но истинной власти – власти, соединённой с народом, офшорная элита лишена с рождения.

Как ни пытаются пыжиться нынешние компрадоры, но они – типичные отщепенцы. Это – суррогатная элита, рождённая и выращенная вне смыслового ядра национального общественного организма. Она вся – коллективный Лжедмитрий. Или коллективный Иудушка Головлёв, извергающий потоки словесной патоки, пиара и примитивных поучений. Эта смесь ханжества, лицемерия и демагогии ошеломляет: духовные скрепы и гастарбайтеры, патриотизм и бизнес в офшорах, вздохи о державности и сатанизм на телеэкране, и т.д., и т.п.

Почему так? Разумеется, эти люди не верят в Россию, живут одним днём и при этом глубоко убеждены – им за то, что они делают – ничего не будет. Ни при жизни – это психология криминалитета, ни после смерти – потому что в Бога они не верят, несмотря на восстановление храмов, стояния со свечами, богослужения и т.п. Это не вера, а магия, «битва экстрасенсов». Если они, ничтожные люди (чего в глубине души они не могут не ощущать), так возвысились и разбогатели, значит, сие «Богу угодно». Отчего же не пожертвовать на храм, не поставить свечку?! Дабы эта «лафа» никогда не кончалась.

Но такая «вера» — хула на Бога. Православие связано с чувством родины и любви к людям, главное же содержание нового коммунизма для избранных — любовь к деньгам, к собственности, к чужому, к заграничному, и презрение, даже ненависть – к земле, к родному, к «быдлу». Вот почему самое страшное для нынешней элиты – ограничение её внешней свободы, лишение билета в «землю обетованную», т.е. на Запад. Потому список Магницкого поразил их в самое сердце – ещё бы, их наказали духовные «доноры», те, с кем они связаны ментально. Чужебесие – любление всего чужого и ненависть к родному – генетическая болезнь нашей колониальной элиты.

Элита не имеет никакого проекта будущего, потому что временная вертикаль исторического времени для этих людей разорвана. Они живут в настоящем, растекаясь по географической горизонтали – поездки по миру, недвижимость в Ницце и Майями. Для офшорников наступил и коммунизм, и конец истории.

Но, положа руку на сердце, ответим честно: могла ли нынешняя элита быть другой? В мире, человеческом общежитии, есть баланс добра и зла, нарушение которого неизбежно приводит к выравниванию «весов». Так, поздний советский строй с его социальной справедливостью и целомудрием сменился разнузданными пороками и социал-дарвинизмом, словно бы социум стремился выровнять былую недостачу зла. История России похожа на гигантский маятник, который качнувшись в одну сторону, делает движение в другую, достигая крайней точки. Потому есть что-то закономерное в том, что в стране, гордившейся справедливостью и братством, теперь дичайшее неравенство и распря между вчера ещё мирными народами.

Современная Россия – полигон, испытательная площадка для апробирования в действии постгуманизма, выстраивания человеческой иерархии по денежному достоинству. Идея, можно сказать, «цифровая», потому что офшорные богатства, это, в сущности, цифры, которые легко обнулить. А вот ресурсы, вывезенные из страны, отнятые у граждан России – вполне реальны.

Что же делать? Глупо требовать от нашей власти ума – самые умные идут в науку. Бесполезно требовать нравственности – совестливые нужны в храме, исполнительные – в армии и т. п. Но чего мы можем требовать от власти, так это любви или хотя бы почитания. Потому что власть – это наше дитя.

Но вправе ли мы рассчитывать на высокие сыновьи чувства от суррогатного, да ещё и плохо воспитанного ребёнка?!

Так не пора ли возвращаться: от свободного секса к семейной жизни, от материального – к идеальному, от глобализма к патриотизму, от бессмыслицы – к самосознанию. Глядишь, и родится на Руси что-то дельное…

«Про жизнь»