Еда из первых рук

В России появился первый фермерский хаб. Это произошло в Тульской области

В стране открылся первый фермерский хаб. На границе Московской и Тульской областей, на 107-м километре трассы «Крым» удалось сделать то, что прежде не получалось — на одном рынке объединились производители и продавцы местной фермерской продукции. И, конечно, покупатели.

Фото: mk.tula.ru

Фермерской продукцией у нас привыкли называть любой товар с неясным происхождением. Но на фермерском рынке в Тульской области у любого товара — свой адрес с указанием деревни, где он был произведен, свой производитель — с фермерами можно познакомиться здесь же, все они тут, за прилавками, готовы спеть своей продукции оду, дать попробовать и объяснить, как ее правильно готовить. Здесь нет ничего заморского, никакого намека на товары из супермаркетов с переклеенными этикетками — весь товар местный или, как говорят специалисты, локальный. Тут хлеб благоухает рожью, сыр вздрагивает под ножом, теряя травы, которыми он обсыпан, помидор отправляет посетителя во вкусовой нокаут. Фактически это первый рынок европейского типа — когда производитель лично отвечает за свой продукт, а продукт — создает репутацию производителю. «Огонек» поговорил с участниками проекта фермерского хаба. Они объяснили, почему работать ради чистой прибыли им не интересно.

«Все знают, что такое шутовская картошка»

Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Евгений Шутов, 59 лет, овощевод. По образованию учитель физики

1. Что для вас ваше дело — бизнес, увлечение или образ жизни?

Образ жизни. Бизнес — это не для нас. Бизнес должен приносить прибыль. А тут выходит все в ноль. Я начинал в 91-м году. И до 2000-го верил, что будет прибыль. Я работал и работаю. Останавливаться не буду. Потому что понимаю, как важно для людей получать экологически чистые овощи, без гербицидов и пестицидов. У меня сначала было 800 га, сейчас 108. Конкурировать по цене с агрохолдингами я не могу. А вот по качеству за моей продукцией полное преимущество. Мне помогает моя семья: жена, сын, сноха, дочь, зять. Даже внуки летом руками собирают колорадского жука. Есть еще два-три работника в сезон.

2. Что подтолкнуло к этому занятию?

После института в 79-м году поехал работать по распределению. У меня зарплата была 92 рубля. Когда ребенок родился, денег не хватало. В 80-м летом сел за комбайн, заработал 1200 рублей. Выпустил 10-й класс и ушел в колхоз. Но там было очень много проблем. Хотел что-то изменить к лучшему, пытался с председателем поговорить, а он отвечал: замучил ты нас со своими инновациями. И тут разрешили фермерство, я и пошел. И получилось то, что получилось

3. Что мешает и что радует в работе?

Часто спрашивают: вам власть мешает или помогает? Отвечаю: спасибо, что не трогают. Самое плохое случилось в 84-м, когда отменили госзаказ на сельхозпродукцию. С тех пор перед нами постоянный вопрос: куда сбыть выращенную картошку. Есть тендеры, но они экологическое фермерство убивают напрочь, потому что выигрывает тот, у кого дешевле, а не лучше. Хорошо, что сейчас в селе Малахово у меня закупили овощи для детских садов. Я сказал: «Слава богу, что наконец поняли: детей надо кормить хорошими продуктами». Вот это меня очень радует. Я никогда не буду сыпать химию на поле, мне имидж дороже, потому что все знают, что такое шутовская картошка.

«Дочь сказала: ты справишься»

Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Алексей Андреев, 45 лет, сыродел. По образованию банкир, юрист, военный инженер

1. Что для вас ваше дело — бизнес, увлечение или образ жизни?

Это не бизнес. Это дело, которое пока приносит больше удовольствия, нежели денег. Я могу с сыром возиться ночи напролет. Бывает, сплю по три часа в сутки. Друзья говорят: ну вы просто дауншифтеры. Нет, наоборот, жизнь в Москве больше похожа на дауншифтинг, это там бегство от настоящей жизни. А у нас тут музеи Поленова, Болотова, рядом Мелихово, Таруса, Ясная Поляна. К нам в деревню приезжают музыканты, художники, постоянно проводятся интересные мероприятия. Хоть и устаешь от работы, но она же в удовольствие. Сейчас делаю около 15 кг сыра в неделю по французским рецептам, из молока, которое покупаю у нашей кооперативной фермы. С сыром мне помогает жена Светлана, а дочь Анна иногда консультирует. Спрос на наш сыр превышает предложение. Люди за сыром записываются за месяц вперед. Через 2-3 месяца построю новую сыроварню.

2. Что подтолкнуло к этому занятию?

Сначала дочь занималась сыром. Она работала во французской фирме, которая импортировала в Россию сыры. Ради интереса дочка сделала свой первый сыр по рецепту «Камамбер» еще в 2013 году дома на кухне. В конце 2015 года ей на свадьбу друзья подарили сыроварку на 40 литров. Стали с ней вместе делать сыр для себя и для друзей. Пошли заказы. Потом она мне сказала: все, папа, дальше ты сам. Говорю: я же не умею. Нет, говорит, ты справишься. Ну и пошло дело. Получил профильное образование, учился во Франции. Вот недавно стали обладателями Золотой медали на Всероссийском конкурсе качества молочной продукции. В общем, мы с супругой полтора года назад купили дом с участком в деревне Дворяниново и переехали сюда жить и заниматься сырным делом.

3. Что мешает и что радует в работе?

Мешает недостаток финансирования. Кредиты в банке принципиально не берем. Но сейчас нашлись люди, которые готовы вкладываться в наше дело. А радует сама работа. Когда я занимаюсь сыром, я слушаю французское радио по интернету либо включаю записи французской музыки. Заодно и свой французский язык поддерживаю. Я с каждым сырочком разговариваю, он же живой. Будет хорошее настроение у сыродела — и сыр будет отличный. И, конечно, радуюсь, когда люди ко мне повторно приезжают, хвалят, просят еще сыра.

«Жена попросила: найди вкусный хлеб»

Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Олег Барсуков, 39 лет, мельник. По образованию философ

1. Что для вас ваше дело — бизнес, увлечение или образ жизни?

И то, и другое, и третье. Но сначала было образом жизни. Я ушел с работы в Москве и посвятил себя мукомольному делу. Из моей муки партнеры делают вкусный хлеб, вареники, пасту и много других продуктов. Да, я работаю с увлечением. А бизнес потому, что знаю все процессы и людей, с которыми работаю. Я знаю поля, на которых растет биологически чистое зерно, которое я покупаю, сам лично на машине все объездил. Знаю, что фермер Шугуров пашет не плугом, а плоскорезом. Знаю, где и как это зерно хранится, какая логистика у поставщиков. Какими жерновами надо молоть, какой должна быть скорость, температура. Знаю, в какие пакеты надо упаковать муку — я сам их закупаю. Тогда получается качественный продукт.

2. Что подтолкнуло к этому занятию?

Однажды, это было в 2015 году, жена попросила: найди вкусный хлеб. Я долго искал и не нашел. И решил смолоть муку сам ручной мельницей. Мука была несравнима с той, что продается в магазинах. Когда мы первый раз вместе с женой испекли из нее хлеб, поняли — у него есть вкус. Стало ясно: надо молоть на каменных жерновах из натурального камня, и не быстро, со скоростью 120 оборотов в минуту, чтобы получалась хорошая, качественная мука.

Сейчас у меня мельница с электроприводом, но она отрегулирована так, что сохраняет скорость ручного помола. Помогали сделать мельницу друзья, инженеры-конструкторы. В день может намолоть 150 кг муки — если работать с напряжением, а если спокойно — 120 кг. Сейчас строим вторую мельницу, закупили третью. Беру только экологически чистое зерно, выращенное без химических удобрений.

Важно, чтобы как можно больше людей узнали, что полезна только такая мука, в ней не разрушаются нужные вещества, от нее тучные худеют, а худые набирают вес.

3. Что мешает и что радует в работе?

Мешает лень. Я от природы очень ленивый человек. А радует, когда люди, купившие мою муку, приходят и говорят «спасибо». Еще меня радует, что я могу делать продукт высочайшего качества.

«Люблю работать на земле»

Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Владимир Смоленцев, 79 лет, ягодник, травник, овощевод. По образованию агроном

1. Что для вас ваше дело — бизнес, увлечение или образ жизни?

Любовь. Я люблю работать на земле. Во время работы тихо себе напеваю. Земля дает мне бодрость и силы, я готов ее целовать, когда она приносит свои плоды. Работал в колхозе, а с начала 1992 года — в фермерском движении. Участвовал в разработке первого закона о фермерах. Думаю, фермер отличается от колхозника тем, что любит землю.

В 1992 году я взял 105 га земли, купил технику — все, кроме комбайна. Держал скот, выращивал зерновые, лекарственные травы, корнеплоды — морковь, свеклу, зимнюю редьку. Сейчас возраст не позволяет работать на больших площадях, я продал землю садоводам и огородникам, себе оставил 50 соток. На них выращиваю 500 кг малины в год, клубнику, цветы. На участке у меня сейчас больше 100 колоновидных яблонь разных сортов, дают хороший урожай. Помогает жена, и есть еще работник, я его нанимаю уже три года.

2. Что подтолкнуло к этому занятию?

Я с детства работаю на земле. Отец был военным, служил на Камчатке. С 8-го класса матери помогал копать огород, ухаживать за свиньями. Мне это нравилось. Когда учился в Кубанской сельскохозяйственной академии, ездил к деду в деревню, ему тоже помогал. Может, нас так учили в КСХА, любить землю. Каждый год в последнее воскресенье мая езжу в Краснодар на встречу выпускников. Из выпуска в 200 человек осталось сейчас 15.

3. Что мешает и что радует в работе?

Мог бы выращивать больше. Но много проблем с реализацией. Я вот стою здесь, продаю свои ягоды и овощи. А надо, чтобы к нам, производителям, приезжали и брали продукцию по справедливым ценам. У меня сейчас очередь за малиной, она пользуется большим спросом. А радует то, что я вижу результат своих трудов, приятно смотреть на то, что я вырастил. Вот попробуйте…

«Мы — свободные люди»

Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Виталий Болтинов, 50 лет, пивовар. По образованию электромонтер

1. Что для вас ваше дело — бизнес, увлечение или образ жизни?

Ремесло. Это занятие свободного человека. Если ты занимаешься бизнесом — ты несвободен, ты не можешь остановить его цикл, ты должен каждый день крутиться. А мы свободны. Хотим — варим пиво, хотим отдохнуть на природе — оставили и поехали. Я очень люблю пиво. В месяц выпиваю 40 литров. Наверное, мое ремесло — это и образ жизни. Я в 2013 году переехал сюда из Москвы, в деревню Сонино. Первое, что построил на участке,— пивоварню. Утром встаю, попугай говорит мне «Доброе утро». Выхожу на крыльцо — меня два кота встречают. Вокруг клумбы с цветами, деревья листьями шелестят. Иду на работу, а она — в 25 метрах. Жена и сын мне помогают.

2. Что подтолкнуло к этому занятию?

Я за свою жизнь продегустировал около 4 тысяч сортов пива. Так получилось, что одна из моих прежних работ была связана с поездками по Европе. Я понял, что у нас этого напитка просто нет. И решил, что буду сам для себя его делать. Варю пиво в основном для себя, друзей и знакомых. Объемы небольшие. Оборудование конструирую сам, потому что микропивоварок в продаже нет. Закупаю исключительно импортное сырье. Оно должно отвечать определенным стандартам качества, тогда пиво получается хорошее.

3. Что мешает и что радует в работе?

Мешает наша громадная бюрократическая машина. Если бы у нас начали разделять ремесло и бизнес, то здесь, на фермерском рынке, стояла бы очередь производителей. И у всех было бы вкусное и разное по букету пиво. Но у нас все, кто занимается пивоварением, должны платить акциз, как крупные компании. На Бадаевском заводе мне сказали: да, отличный напиток, но ты должен купить программу ЕГАИС. А она стоит 76 тысяч рублей, как и для большого пивзавода. Так зачем мне это нужно? А радует результат, когда моя продукция нравится людям.

«Удовольствие от того, что живешь»

Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Иван Лахметкин, 49 лет, производство и реализация фермерских продуктов. По образованию химик и специалист по внешнеторговой деятельности

1. Что для вас ваше дело — бизнес, увлечение или образ жизни?

Философия и образ жизни. В сельском хозяйстве говорить о бизнесе очень сложно. Особенно если это натуральное хозяйство, основанное на принципах органического земледелия. Вот, например, подсолнечник на одном и том же поле должен давать урожай на седьмой год, а лучше на десятый. Какой бизнесмен может сделать сейчас бизнес-план с гарантированной прибылью? В деревне удовольствие получаешь от того, что живешь. У меня семья в этом смысле необычная: мы довольствуемся малым. Есть своя ферма, выращиваем птицу, говядину. Есть фермеры-партнеры. Несколько человек мне помогают в работе, но у нас нет четкой иерархии, все могут делать разную работу. Если нужно, я сам разделаю говядину.

2. Что подтолкнуло к этому занятию?

У каждого бывает в жизни решительный момент. Кто-то называет это кризисом среднего возраста. Вдруг понимаешь, что занимаешься чем-то не тем. Для меня и моих друзей перемена произошла в начале 90-х годов, когда приходилось искать еду для своих маленьких детей. У кого-то был десяток кур, кто-то держал козу. Создали небольшую ферму для себя. Дело пошло, и мы начали думать, как нашу продукцию реализовать в Москве. Мы не только производим, но и обучаем людей, как правильно приготовить вкусные блюда.

3. Что мешает и что радует в работе?

Огорчает непонимание людей, что еда — это не биомасса, которую надо в себя забросить и бежать дальше к непонятной цели. Радует общение с людьми, которые настроены на другую волну. Невозможно объяснить, что такое вкус, нельзя его отцифровать. Недавно был случай. Я жарю стейки из пашины. Все считают, что ее есть нельзя. Приходят две дамы, семьдесят плюс. Удивляются: что вы, как можно! Я им предложил попробовать. И одна поворачивается к другой: «Знаешь, Люда, мы ведь до сих пор мяса-то и не ели». Когда люди говорят спасибо, у меня мурашки по коже идут.

«Мы кормим людей фермерской едой»

Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Мария Праздникова, 46 лет, операционный директор группы компаний «Марк и Лев» (закупка продуктов у фермеров). По образованию врач

1. Что для вас ваше дело — бизнес, увлечение или образ жизни?

Наверное, образ жизни и бизнес. У меня карьера врача в 90-е годы не сложилась, время было тяжелое. Зато был гектар земли у родителей, которые живут в деревне Кузьмищево под Тарусой — там и состоялся мой фермерский дебют. В этом году стала поставщиком овощей для ресторана «Марк и Лев» в Приволье. А это целая наука: для поддержки фермеров, с которыми мы работаем, надо не только считать, но и во многом ориентироваться. Но я легко это воспринимаю, потому что мне дорого то, что я делаю.

2. Что подтолкнуло к этому занятию?

Я работала в известных московских ресторанах на линейных позициях, но о столице не жалею и считаю, что мне повезло, когда попала сюда. Здесь не рутина, а, если хотите, свободное творчество: мы кормим людей не продукцией крупных корпораций, а эксклюзивом — фермерской едой. Если, скажем, покупаем цыплят, то они должны быть выращены без антибиотиков, без гормонов, в свободном выгуле. Конечно, было бы проще, если бы цыплята были стандартными — все одинаковые, неотличимые, по 900 граммов тушка… А тут, и это ведь прелесть, они все разные и по вкусу дадут фору любому бройлеру.

3. Что мешает и что радует в работе?

Огорчает кадровый голод. Нелегко найти людей, которые соглашаются переехать работать в деревню. Сейчас мы готовим к открытию новый ресторан — в Тобольске, а команду подбираем с трудом. Еще мешают излишне усложненные административные требования: некоторые трудно выполнять, а некоторые, это я как врач понимаю, и вовсе абсурдны. А все остальное радует. Особенно ощущение, что мы можем делать то, что хотим.

«Есть люди, которые живут своей жизнью»

Прямая речь

Вдохновитель и организатор хаба — предприниматель Александр Гончаров, он же председатель совета кооператива «Марк и Лев». Он объяснил «Огоньку», легко ли быть фермером в России

— Все фермеры жалуются, что им трудно выйти на покупателя. Вы придумали для них хаб. В чем смысл проекта?

— Если сказать просто, то хаб нужен для реализации фермерской продукции местного производства. Но называть эту продукцию фермерской не совсем точно. Это больше, чем фермеры. Они заняты не только выращиванием, но и переработкой продукции. Скорее это ремесленники. У традиционных фермеров, которые поставляют мясо или овощи в большом количестве, проблемы со сбытом продукции нет — ее берут, например, рестораны. А у ремесленников объемы небольшие. И для них главная проблема — логистика. Надо продукцию погрузить, привезти в столицу, там разгрузить, заплатить за аренду места, за холодильник, за электричество, за выкладку на прилавок, где она просто потеряется. Это большие расходы. Отдавать перекупщикам за полцены невыгодно. Мы пробовали выходить в сетевые магазины. Их владельцы говорили: да, классные продукты, но как покупатель о них узнает? Кто оплатит рекламу на телевидении в прайм-тайм? Или поставить в магазине человека, который в магазине будет давать всем попробовать, ему зарплату платить и половину товара раздать на пробу? И мы решили объединить местных ремесленников и потоки их продукции в этом хабе. В этом случае проблема логистики снимается, ведь фермеры живут в ближних деревнях. Но это не рынок, не навес и прилавки, а нечто большее.

— Что же?

— Вы сейчас видите только первый шаг — розницу. А будет и вторая часть, оптовая. Это для того, чтобы ремесленник, если не продал в один день все, что привез, мог бы оставить либо на хранение, либо на продажу. Или сдать по оптовой цене, пусть чуть ниже, но зато не нужно возить туда-сюда. Уже начали строить и планируем весной закончить хранилище. Одновременно откроем переработку корнеплодов — будем их сушить. Мы уже подписали предварительные соглашения о поставках с компаниями «Нестле» и «Юнилевер». Они используют для быстрорастворимых супов и каш импортные корнеплоды, в основном китайские, но с удовольствием возьмут и продукцию тульских фермеров. Еще будем делать овощные чипсы по собственной технологии, они абсолютно безвредные и вкусные.

— А почему хаб возник именно здесь — на границе Московской и Тульской областей?

— Есть и другая задача — объединить производителей и покупателей. Поэтому мы выбрали вот это место на трассе «Крым». По ней в день проезжают 30 тысяч автомобилей, в выходные — в два раза больше, едут дачники. Смотрите, в первый же день работы рынка на парковке заняты все места, народа много. И нашему ремесленнику удобнее везти свою продукцию сюда, а не в Москву. Цены на нашем рынке сопоставимы с супермаркетами.

Мы хотим, чтобы рынок был не баррикадой, где, с одной стороны, хотят продать подороже, а с другой — купить подешевле. Он должен быть местом общения, как круглый стол, за которым можно и поговорить, и чаю попить. Настоящие друзья никогда не попросят скидку, они понимают, что твой товар уникален, и готовы поддержать производителя. Но настоящим друзьям и цену задирать не будешь, ведь ты хочешь, чтобы они пришли еще и еще. Вот такая должна быть кооперация производителей и покупателей.

— Что-то вроде сбытовой кооперации?

— Не только. Малые хозяйства нуждаются в более глубокой кооперации, чем просто сбыт. Они объединяются, например, на разных этапах производства. Скажем, один поставляет другому молоко. А тот из него делает сыры или кисломолочную продукцию. Кроме того, я думаю, что у еды, которую производят ремесленники, есть некоторая культурная составляющая. Когда мне люди рассказывают, как они искали рецепты, как добывали необходимое оборудование (некоторые приобретали его за границей), как выбирали особый семенной материал, как борются с вредителями, не применяя химию, я проникаюсь уважением к ним. Это другое отношение к своему труду, к природе, в которой они живут.

— А есть ли у нас настоящие фермеры-ремесленники?

— Я тоже задавал себе этот вопрос. Мои друзья из кооператива «ЛавкаЛавка» первыми сумели организовать ремесленников из разных регионов и наладить для них сбыт в столице, открыли сеть магазинов и два ресторана. А я живу здесь, в Заокском районе, в деревне Дворяниново. И мне было интересно, есть ли здесь люди, которые могут производить качественный уникальный продукт. Оказалось, их много! В моей деревне есть семейная сыроварня Андреевых. В деревне Сонино — семейная пивоварня Болтиновых. Есть мукомолы, пекари, овощеводы, бортники… Сначала просто для себя делали, потом для друзей и знакомых. Есть разница, выращены куры в домашнем хозяйстве или на огромной птицефабрике, чем их там кормят и как они живут, рассказывать не буду, после этого не захочется в магазине покупать. Вообще-то многие из наших фермеров — сторонники органического земледелия. Если они выращивают овощи или мясо, то без химикатов, минеральных удобрений или ускорителей роста. Или вот мукомол Олег Барсуков. Он мелет зерно на каменных жерновах и знает, что они должны крутиться небыстро, чтобы не перегревались, потому что от этого мука портится.

— Как появилась идея хаба, с чего вы начинали?

— Вообще-то мы начали три года назад с ресторана поблизости от музея-усадьбы Поленова. Это «локаворский ресторан» — с самого начала мы готовили только из местных продуктов, выращенных в радиусе 100-150 км. Это было интересно и нам, и посетителям. «Макдоналдс» хвалится, что в любой стране можно купить одинаковые бургеры, но зачем тогда туда ехать? Еда — это прежде всего часть культуры народа, страны, региона, местности, где живут разные люди, с разными традициями, в том числе и кулинарными. Туристы едут в Тульскую область к Василию Поленову и Льву Толстому. Это хорошо, но еще не все. И Поленов, и Толстой преобразовывали эту землю, это была их частная инициатива. Поленов купил пустошь, на которой ничего не росло, один чапыжник. Разбил сад, посадил деревья, построил дом, открыл школу для детей. Так же поступал и Лев Толстой. И эта инициатива не закончилась в XIX веке, она продолжается. В нашем ресторане есть блюда из «Поваренной книги» Софьи Андреевны. В Великий пост у нас в меню целая страничка блюд по рецептам Поленова. Мы с издательством «Черновик» подготовили и выпустили новое издание книги «Русская поварня» тульского дворянина Василия Левшина, собравшего рецепты XVI-XVIII веков,— эта работа была очень увлекательной. И в меню нашего ресторана есть блюда из этой книги. Мы постарались привлечь внимание публики к тому, что из местных сезонных продуктов можно круглый год готовить не только щи и кашу, а весьма изысканные блюда. Привлечь внимание к фермерам, которые выращивают и поставляют в ресторан продукты исключительно высокого качества, и прославить этих энтузиастов. Из всего этого появилась идея хаба.

— Выходит, ваш опыт уникален? Или его можно тиражировать в других регионах?

— Да можно, конечно. Мы же взяли за образец американский фермерский хаб, их в США сейчас более 500. Это региональные центры, куда малые фермеры-производители свозят свою продукцию и там же ее продают. Есть они и в Европе, это движение идет по всему миру. Думаю, у нас получится не хуже, потому что у нас потенциал больше, чем у них. И я буду только рад, если хабы появятся в Калужской, Рязанской и других областях.

— Кто вы по образованию?

— Я окончил экономический, затем юридический факультет МГУ. Это было еще при советской власти. Дважды читал Карла Маркса от корки до корки. Занимался инвестициями в самых разных отраслях. Для этого хаба мы создали пул частных инвесторов. Выбирали таких, для кого важны не только ожидаемая доходность и защищенность инвестиций, но и сам предмет или объект инвестиций. То есть людей, которые хотят поучаствовать в том, чтобы жизнь изменилась к лучшему. Банковские кредиты мы не привлекали, не обращались к профессиональным инвестиционным компаниям. Меня часто спрашивают: это все вы сделали? Нет же, люди начали намного раньше, чем мы затеяли строительство этого рынка. Но надо было сделать так, чтобы для фермеров он стал своим.

— И все-таки, почему вы этим всем занялись?

— В деревне Дворяниново родился и жил русский государственный деятель, писатель, философ, ученый, ботаник и лесовод Андрей Тимофеевич Болотов. А моя покойная теща Светлана Михалева была директором музея Болотова. Когда я из Москвы с гордостью привозил ей зимой помидоры, купленные в супермаркете, она сокрушалась: ты же не знаешь, кто это производит, вся их свежесть — это ненормально, да и невкусные они. Помидоры надо есть в августе, а не в декабре. Попробуй моих соленых — вот что сейчас надо есть. Андрей Тимофеевич Болотов был против заморских продуктов. Сейчас бы его назвали локавором. Я тогда этого совершенно не понимал. А вот после знакомства с Борисом Акимовым, создателем «ЛавкиЛавки», вдруг открылось, что существует другой мир, что есть люди, которые живут своей жизнью, а не чужой.

— И вы сделали из этого бизнес?

— Бизнес может быть сухим, не живым, когда мы меняем свою жизнь на деньги, чтобы потом, уйдя от дел, жить в свое удовольствие. А я сейчас живу так, как я хочу. В основе любого увлечения лежит частная инициатива. Как экономист я понимаю, что у всякого дела должна быть твердая экономическая основа, корни. А корни — это хозяйственная жизнь на земле. Меня радуют веселые лица за прилавками и счастливые покупатели. Именно для них мы все это делаем.

Александр Трушин, «Огонёк»