Кибервойска спецслужб и тотальная прослушка каждого из нас — разбираемся, где мифы, а где правда

Кому принадлежит операционка, тот знает всё

Что происходит с нашими телефонами и компьютерами, чего в доме надо опасаться и чего стоит ожидать завтра — с этими вопросами «КП» обратилась к одному из самых компетентных специалистов в стране — Игорю Ашманову, человеку, сделавшему карьеру и состояние в IT-сфере.

Фото: dividshub.net

ЗАКОН ЯРОВОЙ НЕ СТОИТ МИЛЛИАРДЫ

— Мы записываем это интервью на диктофон в IPhone, сколько спецслужб могут слушать его прямо сейчас?

— Наши, думаю, не могут. А не наши… Надо понимать, что этот телефон находится под полным управлением Apple, а с ними были скандалы ещё шесть-семь лет назад, когда в нем обнаружили программу Carrier IQ. Она вроде бы должна была помогать провайдеру, но выяснилось, что довольно много пользовательских данных передавала неизвестно куда. Apple ее убирал, потом она снова появлялась, в Википедии это подробно описано в статье CarrierIQ.

Но в реальности мы знаем, что в США действует USA PATRIOT Act 2001 года, который требует от интернет-компаний, провайдеров, производителей устройств все данные отдавать. Как нам рассказал Сноуден, по этому акту просто созданы каналы, чтобы непрерывно отдавать пользовательские данные без всяких формальностей.

— То есть они все слышат.

— С другой стороны, этот телефон всё-таки работает через нашего мобильного оператора, то есть ФСБ тоже может таким образом слушать разговоры. Вопрос в том, делают они это сейчас по постановлению суда или прокуратуры, или постоянно слушают всех. Мое мнение, что слушают всех. Мы лет семь назад для развлечения подсчитали, во что обойдётся запись всех разговоров в стране в одном из провайдеров, МТС или Билайне. Получались ничтожные деньги. Если посчитать ширину полосы, сколько байтов в минуту и сколько стоит записать это на диски (и это тогда, а сейчас терабайт стоит просто гроши) — выходило – максимум 20-30 миллионов долларов, чтобы записать все разговоры своих пользователей в стране за год. Записать и хранить. И это мы считали бытовые диски. А профессионалы возьмут ленточные накопители, которые гораздо дешевле в расчёте на терабайт.

— Получается, закон Яровой не так уж и дорог?

— Когда операторы и правозащитники стали рассказывать, что он обойдётся в многие триллионы рублей, это смешно было читать — потому что это неправда.

— Этот Пакет Яровой кому-то кроме спецслужб кому-то что-то даст?

— Только процентов десять от этого закона — про информационные-технологии. Остальное про борьбу с терроризмом. А те интернетчики, кто его бурно обсуждают в фейсбуке, про это даже и не знают. Конечно, его продвигали спецслужбы. Им надо ловить террористов, да и вообще хочется всё видеть.

БЕЗОПАСНЫХ МЕССЕНДЖЕРОВ ПРОСТО НЕТ

— Проблема в том, что сейчас же все ушло в мессенджеры.

— Мессенджеров наши спецслужбы пока не видят, насколько я могу судить.

— А не наши?

— Не наши, конечно, видят.

— Мессенджер «Телеграм» ведь считается российским.

— Ну, это такая медийная иллюзия. С чего это он российский?

История с «нашим» мессенджером «Телеграм» — непростая. Паша Дуров его позиционировал как ничей, «нейтральный». Несколько лет назад, при запуске проекта «Телеграм» у него там регистрировалось до 90 тысяч арабов в день. Потому что арабы были рады, что нашли штуку, которая точно не американская и не местная. А русские их до войны в Сирии не пугали.

Но Паша при запуске Телеграма съехал куда-то на Запад (и не говорит, где он обретается). Но потом ему полтора года назад начали предъявлять претензии, что у него в «Телеграме» очень сильно развился ИГИЛ, наделал там каналов и использовал их для коммуникации и пропаганды. До терактов в Париже Дуров отбивался от претензий – мол, у меня свобода!

А после терактов очень быстро начал избиение этих каналов, стал зачищать их. Можно сделать конспирологический вывод, что либо до него кто-то добрался, либо возникла зависимость от чьих-то властей или спецслужб, а значит, появился какой-то рычаг для влияния на него, то есть, скорее всего, кто-то на Западе «Телеграм» читает. Не говоря уж о том, что там были скандалы с тривиальными «дырками» — хранением паролей в текстовом виде и тому подобное.

Ну и надо понимать, что платформа, операционка всегда может читать всё: то, что у вас есть на обычном десктопе – читает владелец Windows, а в телефоне — тот, кто владеет «андроидом» или iOs. То есть, кому принадлежит операционка, тот знает все. Телеграм там или Вотсап – неважно. И, увы, большинство этих владельцев платформ работают в юрисдикции PATRIOT Act.

— Куда же бежать тем, кто хочет приватности? Китайские телефоны покупать?

— Есть разные решения. Два телефона с зашифрованным поверх GSM каналом. Либо защищённый телефон, который контролирует, какой контент каким приложением или операционкой отправляется наружу. Мы сейчас делаем, например, такой «Тайгафон».

АНБ СЛУШАЕТ ВЕСЬ МИР, ЧТОБЫ ВЛИЯТЬ НА БУДУЩИХ ЛИДЕРОВ

— Стоит ли простым людям паниковать из-за тотальной мировой слежки?

— Обычная формулировка — а мне чего скрывать, пусть АНБ слушает! Мол, ФСБ меня пугает здесь гораздо больше. Но надо понимать, так сказать, «бизнес-модель» современной прослушки. АНБ слушает всех. Зачем? Затем, что сейчас работают не точечные прослушки, а сбор больших данных, и каскады конверсий «сырых данных» в очень рафинированные точки влияния после очень умной обработки данных.

Чтобы управлять страной или регионом, нужно всего несколько тысяч точек интереса и влияния: условно говоря, тысяча наших чиновников, три тысячи чиновников Евросоюза, включая Меркель, и так далее.

У «больших данных» есть правило — они не забываются. Если ты их можешь собрать, ты их должен собрать. А зачем? Человек говорит: чем мне в Тюмени угрожает АНБ? Ему – возможно, ничем. А всем нам – угрожает.

Мы живём в эпоху крупных рекламных систем, в Интернете работают монстры, которые видят все действия сотен миллионов пользователей. И могут догонять их по всей сети очень эффективной рекламой. Для которой главное – конверсия в покупки. И накопление историй пользователей, их транзакций, покупок, посещений.

Так же и со спецслужбами — им важен процент конверсии. АНБ слушает всех, слушает студента, которому вроде бы нечего скрывать и который почти ничего не скрывает. Но оно слушает не только его, а и миллион студентов во всей России. И несколько десятков миллионов школьников, военных, мигрантов, рабочих, крестьян.

Из них через 10-15 лет получатся депутаты, помощники депутатов, начальники, большие начальники. Некоторые вырастут как минимум до уровня среднего менеджмента. И за 15 лет слежки, удастся собрать множество «точек влияния». Кто-то жаден, кто-то тщеславен, кто-то падок на девок, кто-то запачкался в криминале, кто-то сплагиатил диссертацию, кто-то употреблял наркотики и т.п.

То есть получится несколько процентов тех, на кого понятно, как можно влиять, и несколько процентов тех, на кого стоит влиять. Важно — пересечение, процент конверсии из массы в эти ценные единицы. В конце концов можно найти на страну несколько сотен или тысяч точек влияния в очень важных местах. Это будет как сейчас с Европой, которую американцы слушают лет 20. Почему Меркель утёрлась, когда стало известно, что ее слушали? Потому что, очевидно, она реально на крючке, о ней много знают. Поэтому она и делает, что ей говорят, подписывает все, что угодно, хотя вся страна против: трансатлантическое партнёрство, льготы для мигрантов и прочее. В таком же положении и все евробюрократы. Это очень выгодное дело, в которое можно вкладываться.

— Насколько велик объем собираемых данных?

— Обычные пользователи себе это плохо представляют. Только у Google 5-10 миллионов серверов! Сотни датацентров по всему миру. У АНБ примерно столько же. Вообще поисковики — Яндекс или Google – постоянно хранят четыре-пять копий всего Интернета, просто в силу технологии. А социальные сети хранят все комментарии и посты всех пользователей за все годы. Мобильные операторы хранят все СМС, перемещения, журналы звонков, а сейчас, я думаю – и запись разговоров. Вот примерно всё это вместе есть и у разведки.

Игорь Ашманов продемонстрировал один из самых модных сегодня IT-подарков. В такую коробку перед началом серьезных переговоров их участники складывают свои мобильники, а она глушит сигнал, делая невозможной прослушку.
Фото: Дмитрий Смирнов

— Но кибервойска-то вообще существуют?

— Существуют. У нас они, скорее всего, пока на порядок хуже, чем у США. Хотя бы потому что те начали заниматься этим на десять лет раньше, у них в руках все операционки, все «большие данные». Их разведка видит данные всех пользователей Гугла и всех пользователей ФБ, а у нас мировой поисковой машины и мировой социальной сети — нет.

— А они где берут кибер-солдат?

— Пентагон, например, прямо на сайте ещё семь-восемь назад публиковал объявления о найме хакеров, в новостях назывались размеры кибер-войск (в несколько тысяч хакеров, в том числе этнических русских). А лет пять-шесть назад они начали нанимать троллей. Прямо на сайте публиковались вакансии, я их читал сам: человек, который будет управлять виртуалами и проводить американскую точку зрения. И было написано какие языки — английский, арабский, русский и украинский.

РУКОВОДСТВО СТРАНЫ НЕ ДОЛЖНО НОСИТЬ АPPLE WATCH

— Как с точки зрения безопасности видится тот факт, что половина правительства страны ходит с айфонами или носит Аpple Watch?

— С моей точки зрения, это неправильно. Во-первых, не надо рекламировать вражеское железо. Во-вторых, гаджеты эти только малая часть того, что сейчас на наших глазах разворачивается. Машина Мерседес или БМВ имеет в себе 40-50 операционных систем, там сейчас все управляется цифровым способом. Кроме того, там встроена предоплаченная сим-карта, и вы даже не знаете, где она находится. Какой-нибудь Vodafone встроен навсегда — с роумингом, связью с Интернетом и всеми делами. Как минимум, машина знает, куда вы ездите, а вообще говоря, вам могут ее выключить в любой момент. В дорогих машинах есть камера, которая салон показывает. Они это объясняют пользой и безопасностью – мол, мы сможем распознать пьяного водителя. То есть эти все штуки потенциально опасны и в смысле слежки, и в смысле выключения извне.

Аpple Watch знают всю биометрию хозяина: какое у него сердцебиение, часто ли он бегает прыгает, сколько он кофе пьет, сколько он сексом занимается. Это же всё разные паттерны пульса и дыхания. Нейронные сети можно легко обучить это понимать. То же самое — с умными телевизорами. Вы покупаете «Самсунг» последней серии, в него встроена камера распознавания жестов. Но если он жестами управляется, значит, он за вами все время смотрит. Он сразу просит подключиться к wifi, большинство людей подключает и огромный поток данных идёт куда-то в Интернет. Там есть галочка «не отправлять мои данные», но эксперименты показывают: если ты поставил эту галочку, тебе спокойней, но поток данных не уменьшается.

— Но технику для первых лиц должны же проверять?

— У меня был знакомый, который обеспечивал связь, когда Касьянов был премьером. Он возил ноутбук для него в лабораторию, его там разбирали до винтика, изучали, потом собирали снова. Возможно, с этим Аpple Watch делают то же самое, но сама идея, что они куда-то в облако отправляют данные о пульсе крупного чиновника, она безумная.

СПРАВКА «КП»

Игорь АШМАНОВ

Кандидат технических наук, специалист в области искусственного интеллекта, разработки программного обеспечения, управления проектами. Был генеральным директором компании «МедиаЛингва», исполнительным директором интернет-холдинга «Рамблер». Генеральный директор «Ашманов и партнеры»

Полная версия: «Комсомольская правда»