Приключения Яши Симпомпончикова, или «Молва» сатирическая

Тульский Герострат

Праздник «День смеха», или «День дурака», отмечается в России уже более трехсот лет. Первый массовый первоапрельский розыгрыш состоялся в Москве в 1703 году. Глашатаи созывали горожан на «неслыханное представление». От зрителей не было отбоя. А когда в назначенный час занавес распахнулся, все увидели на подмостках полотнище с надписью: «Первый апрель — никому не верь!» На этом «неслыханное представление» закончилось.

Строчки про первоапрельские розыгрыши встречаются в произведениях многих писателей и поэтов с конца XVIII века. Например, у А. С. Пушкина в письме А. А. Дельвигу есть такие слова:

Брови царь нахмуря,
Говорил: «Вчера
Повалила буря
Памятник Петра».

Тот перепугался:
«Я не знал! … Ужель?» —
Царь расхохотался:
«Первый, брат, апрель!»

Сатира в Российской империи

Сатира и розыгрыши упоминаются в истории России с XVII века как часть творчества скоморохов. Хотя посмеяться и подурачиться на Руси любили всегда, взять хотя бы игры и забавы древних славян.

Сатира как стихия ворвалась в журналистику начиная с XVIII века. Появляются и развиваются разнообразные жанры: эпиграмма, послание, басня, комедия, пародийная песня, публицистика. В 1760–1790-е годы один за другим открываются сатирические журналы: «Полезное увлечение», «Свободные часы», «Смесь», «Трутень», «Почта духов», «Зритель» и другие.

В XIX и начале XX века сатира все более тяготеет к жанру фельетона. Юмористические статьи на злободневные темы регулярно печатаются на страницах периодики и пользуются большой популярностью. В газете «Тульская молва» за все годы ее издания фельетоны печатались почти в каждом номере. К сожалению, большая часть из них современному читателю, испорченному юмором «ниже пояса», не покажется смешной. Но настоящий ценитель этого жанра непременно получит удовольствие от следующего сатирического рассказа К. Вехтина, напечатанного в «Тульской молве» сто лет назад.

Тульский Герострат

Яша Симпомпончиков был очень самолюбив. Слава Наполеона, Пушкина, Репина и даже футуриста Ларионова не давала ему спать. Яша решил во что бы то ни стало прославиться и поклялся своей «симпатии», ученице 3-го класса Чистописальневой, что он будет знаменит.

Чистописальнева посмотрела на него восторженными глазами, и на них показались слезы, не то от умиления перед будущим величием Симпомпончикова, не то от страха перед родителями за полученную единицу.

Поклявшись стать знаменитым, Яша немедленно стал приводить свое намерение в исполнение. Он решил, что легче всего прославиться на поприще драматического артиста, и отправился к местному антрепренеру просить дебюта.

Антрепренер принял его ласково, жаловался на плохие дела и, заметив, что Яша — человек со средствами, попросил его выручить и дать заимообразно четвертную.

Яша с готовностью пожертвовал для искусства 25 рублей и на другой день дебютировал в маленькой роли лакея в «Горе от ума». Дебют его не прошел незамеченным: Яша, выйдя на сцену, так растерялся, что с испуга уронил пять стульев и едва пролепетал:

«Карета в барине и гневаться изволит».

Весь зрительный зал дрогнул… от рукоплесканий? Ну, нет — от гомерического хохота. Даже суфлер и тот смеялся.

Так печально кончился дебют Яши.

На другой день Яшу позвал антрепренер, на этот раз принял его весьма сурово и указал на дверь.

— А четвертная? — заикнулся было Яша.

— Стыдитесь,— односложно ответил антрепренер и повернулся к Яше спиной.

Злополучный артист вышел из театра растерянным, но исканий славы не забыл, решив для скорейшего исполнения своего намерения сделаться тульским футуристом.

И вот однажды Яша надел дурацкий колпак, повесил на шею огромный колокольчик и в таком виде появился на Киевской улице (ныне проспект Ленина.— ред. ).

Мы не будем говорить, чем окончилось первое футуристическое выступление Яши. Оно будет понятно из тех четырех строчек, которые были посвящены тульскому Герострату в местной газете:

«Я футурист, во мне струится сила,
И светит мне полуночная мгла.
Толпа меня, как гения, любила,
Полиция ж… в участок отвела».

Однако, переночевав в участке, Яша все-таки не оставил своих замыслов прославиться и однажды разослал всем видным лицам города письма, в которых сообщал, что такого то числа он будет ходить совершенно голым. Яша ожидал, что на это «зрелище» сбежится весь город, и был очень удивлен, что никого не было. Яша начал было все же раздеваться и снял уже галстук, но в это время заметил приближающихся к нему околоточного и двух городовых. Очевидно, Яша моментально вспомнил свою ночевку в полиции и торопливо стал завязывать галстук.

Но угомониться тульский Герострат не мог. Еще бы! Разве он мог не сдержать клятвы, данной ученице 3-го класса Чистописальневой? Яша продолжал искать славы, или, вернее, куролесить. Так, он напечатал в газетах просьбу одолжить ему миллион рублей, который обещал возвратить «с благодарностью» 1 января следующего года. Были еще и другие попытки прославиться, но все они не имели ни малейшего успеха.

С отчаяния Яша решил сделаться «по крайней мере» Пушкиным и начал строчить стихи, которые ему давались туго. На письменном его столе долго лежал листок бумаги, на котором стояло: «Смерть», поэма. Дальше было написано всего две строчки:

«Близок последний и грозный мой час,
Скоро свезут на кладбище…»

И вот кто-то однажды добавил окончание к этим двум стихам:

«Бедные черви, жалею я вас,
Глупая будет вам пища…»

В фельетоне «Тульский Герострат» упоминается художник, один из основоположников русского авангарда, Михаил Ларионов и футуристы, с коих брал пример для подражания Яша Симпомпончиков. В начале XX века представители авангардистских движений в искусстве эпатажностью своих работ и выступлений могли дать фору многим современным инсталляторам, стендаперам, резидентам «Comedy Club» и прочим гражданам, что день 1 апреля могут праздновать как профессиональный праздник. В качестве примера известны следующие случаи: во время своих выступлений Владимир Маяковский для выразительности использовал «символические плевки» в зрителей, а поэт Алексей Крученых опивался чаем и вполне серьезно выплескивал содержимое рта в первые ряды (так наши бабушки увлажняли белье при глажении). Обрызганные слушатели стихов «дыр бул щил» обиды на выступавшего не держали, более того, публика ломилась на выступления подобных футуристов. Одевались такие поэты и художники соответственно, иногда нанося на свои лица причудливые изображения животных, как, например, известный авангардист Давид Бурлюк. В отличие от Симпомпончикова прославиться и даже заработать последователям Томмазо Маринетти в свое время удалось.

* * *

Первоапрельские выпуски «Тульской молвы» не выделились из числа прочих. Газета печатала сводки с фронтов Первой мировой, и по понятным причинам на фельетоны оставалось совсем немного места. Но какими бы ни были времена, юмор и сатира всегда помогали и помогают нам выжить, несмотря на трудности, невзгоды и испытания.

Сергей Тимофеев, «Молодой коммунар»