Что думают о чиновниках и бизнесе тульские аграрии

Российские работники агробизнеса, если они живут не только в Москве и ходят не только в пиджаках, не любят называть себя бизнесменами. Почти всегда представляются как «директор хозяйства», «крупный/средний/мелкий фермер», а то и вовсе «глава совхоза» или «крестьянин».

Фото: Юрий Мартьянов / Коммерсантъ

Популярность архаичных самоопределений вполне соответствует стилю жизни. Бизнес и деньги, по суровому мнению этих людей, делаются где-то в городах, а у них делаются картофель, куры, свиньи — и станет все это деньгами или нет, еще вопрос.

Вот, например, племенное хозяйство «Лазаревское», что в Тульской области: прям-таки передовик производства, в 2013 году одних налогов в бюджеты всех уровней заплатило на 100 млн рублей, наладило собственный выпуск продукции, открыло специализированные магазины, снабжало регион колбасой, участвовало в каких угодно конференциях. Благополучие! И что же? В 2014 году наступил полный крах.

— Африканская чума свиней, уничтожили стадо почти на 60 тысяч голов,— сообщает глава хозяйства Федор Романовский.

О пережитой трагедии сейчас вспоминается чуть легче: поголовье постепенно восстанавливается (область выделила хозяйству 50 млн рублей экстренной помощи), даже колбасный цех открыли, а сам директор снова заинтересовался конференциями и передовым зарубежным опытом. Побывал даже на днях в Израиле на 19-й Международной сельскохозяйственной конференции, где мы и встретились.

— Ну что сказать? Они, конечно, много полезного советуют: как производство наладить, как оптимизировать, про санитарные нормы много,— рассуждает Романовский.— Только жаль, не подсказывают, как наладить бюрократию. Это мне на другую конференцию, видимо, надо было. А то что получается: есть Россельхознадзор, есть областные ветслужбы, есть районные — и все по очереди нас проверяют, и все без толку, без согласования. На тебе десять проверяющих и ни одного ответственного.

Жалобы здесь — из личного опыта. Россельхознадзор, вирусологи, ветеринарные врачи злополучной зимой 2014 года проверяли «Лазаревское», по крайней мере, раз пять, все время вынося противоречивые диагнозы: то чума есть, то чумы нет, а есть другой вирус, то и вируса нет… А свиньи продолжали гибнуть — и непонятно, по какой причине. В конце концов, поставили диагноз «чума» и велели истребить. Работники предприятия тогда про себя так и решили: «Это они на всякий случай».

— Есть две сложности в перенесении любой зарубежной технологии на нашу почву,— включается в разговор Александр Попов, глава еще одного хозяйства — «Заря». Девиз «Зари» не по-крестьянски модный — «территория инновационных технологий», поэтому Попов говорит о европейском опыте со знанием дела.— Во-первых, все зарубежные партнеры любят продавать технологии «под ключ», а это не всегда удобно. Нам ведь хочется где-то выгадать, взять у одного одно, у другого — другое. А во-вторых, социальная нагрузка. Передовые технологии не увеличивают, а сокращают число рабочих мест — на то она и автоматизация. А люди на местах заинтересованы в обратном. Вот вам и вилка интересов, приходится все время искать компромисс. Плюс еще, правильно говорит коллега, бюрократизация — всему помеха.

Присутствующий здесь же министр сельского хозяйства Тульской области Дмитрий Миляев не согласен: все-таки источник развития агропрома в нынешних условиях — как раз государственные деньги. Хозяйственники отмахиваются, по их мнению, никакие средства и кредиты не окупят всех проверок.

— Потом,— говорит Романовский,— в любом случае все решается в центре. Региональное министерство, конечно, что-то может, но, по сути, весь штат у него — министр да помощники. Политика делается в Москве, а прорастает у нас на грядках.

Поэтому к назначению нового главы Министерства сельского хозяйства РФ директора агропредприятий относятся с повышенным интересом, ожидая чуть ли не кардинальной смены стратегии их поддержки.

— Меня одно волнует. У нас считается: раз ты маленький или даже средний — то ты так, пустое место,— высказывает свою «политическую» точку зрения директор СХП «Урожай» из Республики Марий Эл Сергей Лузянин. Он даже краснеет от негодования.— А ведь на мелких фермах, мелких хозяйствах страна держится. На меня тоже все пальцем показывают: ну что вы, Марий Эл, можете в сравнении с проверенными аграрными регионами — Краснодаром, Тульской, Белгородской областями… Зачем вас развивать? Даже чиновники такое спрашивают. А я назло развиваюсь, семена произвожу — вот, даже на международную выставку приехал, свою продукцию показать. Потому что оценивать людей нужно по желанию работать, а не по площади засеянной земли.

Сравнение себя с зарубежными коллегами редко радует отечественных производителей: в Израиле, например, коровы-рекордистки дают надои по 70 литров молока в день, обычные коровы — по 40 литров, а у нас показатели едва-едва дотягивают до 30 литров. «И чем таким они их только кормят?» — с тревогой расспрашивают российские аграрии, смотря на чужих буренок. Но внутреннее оправдание тут же находится: зато мы в таких условиях живем, в которых им бы не выжить. Речь не о природном климате, конечно,— в Израиле он и посложнее будет, а о климате деловом, мешающем стать на своей земле «бизнесменами».

— Рецепт-то, как сделать лучше, известен,— успокаивает Андрей Самошин, генеральный директор ООО «Максим Горький».— Надо правильно селекцию вести. Всего: семян, растений, животных, чиновников… Глядишь, и получится у нас, как «у них». Только работа селекционера кропотливая. У меня поэтому и к власти одно пожелание: кропотливей работайте.

Ольга Филина, «Огонёк»